Когда я вошел, господин Югоннье показал
мне на нее, лежащую в развернутом виде на его письменном столе, и, хлопнув
по ней своей тяжелой волосатой рукой, он отчеканил следующие слова:
Ц Куда они лезут? Мы что, не знаем своих обязанностей?!
Ц А губернатор, Ц робко спросил я, Ц что думает он?
Ц Он может думать все, что ему угодно. Решает же такие вопросы только нач
альник таможни, ибо я являюсь представителем метрополии и в области прим
енения налоговых законов подчиняюсь лишь министру внутренних дел.
Я подумал: как хорошо, что накануне я нанес ему визит. Если бы эта проклята
я телеграмма попала к нему раньше, он передал бы ее в канцелярию губернат
ора и отнесся к этой ситуации совсем иначе; без сомнений он пустил бы в ход
все средства, чтобы задержать мое отплытие, вплоть до указа, запрещающег
о транзит.

XIV

Возникший переполох убедил меня в необходимости как можно быстрее изба
виться от компрометирующих товаров. Их присутствие в порту, как только в
сем станет известно, о чем идет речь, возбудит весьма пагубное любопытст
во.
Поэтому я в спешном порядке стал готовить «Альтаир» к тому, чтобы сразу ж
е после оформления транзита выйти в море.
Наконец пароход прибыл. Я уплатил за сверхурочную работу, чтобы таможенн
ые операции не прекращались и после закрытия контор; это позволит мне по
днять парус непосредственно в день прибытия товара.
Согласно положению, я двинулся в путь под эскортом таможенного катера и,
когда мы доплыли до границы территориальных вод, взял курс в открытое мо
ре.
Торопился я не зря, так как, едва скрылись за горизонтом паруса моего судн
а, временно исполняющий обязанности губернатора, некто Аликc (Шапон-Бесс
ак за день до этого уехал в отпуск), большой друг Ломбарди, уведомил таможн
ю, что ей надлежит арестовать наркотики по постановлению суда.
Югоннье, как я узнал позднее, нашел какое-то изощренное удовольствие в то
м, чтобы способствовать моему скорейшему исчезновению, ибо он догадывал
ся, что губернатор Аликc, его соперник, который узурпировал эту должность
в ущерб ему, воспользуется своими высокими полномочиями и навяжет свою в
олю. Поэтому Югоннье задержал таможенный манифест парохода, и господин А
ликc узнал о поступлении моих товаров уже после того, как я уехал. Так что Ю
гоннье не без ехидства сообщил ему, что я плыву к берегам Аравии, находясь
за пределами наших территориальных вод.
Удар не достиг цели, однако игра была всего лишь отложена: со мной рассчит
ывали разделаться, когда я вернусь назад.
Самым благоразумным было как можно быстрее покинуть территориальные в
оды, но иногда у меня возникает такое чувство, что я должен бросить вызов с
удьбе, и я совершаю самые опрометчивые поступки. Любой разумный человек,
знающий о том, что администрация относится к нему враждебно, опасался бы,
что она вышлет ему вдогонку «Пинасе», свое самое быстроходное судно, при
обретенное недавно господином Шапон-Бессаком конечно же из-за меня. Я зн
ал, что с точки зрения закона придраться не к чему и что право на моей стор
оне, но еще лучше мне было известно, как ловко «принц», колониальный принц
, умеет воспользоваться своим правом, «правом принца», иначе говоря, высш
ими государственными соображениями. У меня не было никаких иллюзий на се
й счет, стало быть, я с полным пониманием дела и вполне осознавая свою дерз
ость решил встать на якорь в Обоке, чтобы немедленно погрузить там на суд
но партию гашиша. Я не взял товар по дороге в Джибути, потому что подвергал
бы себя риску обнаружения наркотиков, если бы в силу каких-то непредвиде
нных, но весьма вероятных обстоятельств таможне пришло в голову провест
и тщательный досмотр судна. Товары, столь категорически запрещенные для
ввоза, вроде тех, что я ждал из Германии, должны были, конечно, вызвать особ
ые меры предосторожности. Поэтому я решил прибыть в Джибути пустым и пос
ле того, как опасный груз будет перегружен на судно, сперва отправиться з
а Рас-Бир, расположенный в десяти милях к северу от Обока, и выгрузить тов
ары в том месте, где, по моим сведениям, находился превосходный тайник: глу
бокая яма, расположенная у подножия прибрежной скалы на уровне средних п
риливов. Избавившись таким образом от компрометирующих ящиков, я мог, ни
чего не опасаясь, войти на рейд Обока и погрузить там на «Альтаир» две тон
ны еще оставшегося у меня после возвращения из Эфиопии знаменитого «шар
раса».
Таковы были мои разумные намерения, когда около полуночи я заметил небол
ьшой фонарь, отметивший край рифа Обока. Я мог таким образом, продолжая пл
авание, добраться до тайника задолго до рассвета и наилучшим образом осу
ществить свой тщательно продуманный план. Но почему я вдруг изменил свое
решение? Возможно, за эти шесть часов плавания в открытом море глухое бор
мотанье воды, безбрежность ночного пространства, сильный ветер, подгоня
вший мое судно, привели к тому, что мне показались ничтожными хлопоты адм
инистрации и все мои ребяческие страхи сухопутного человека оказались
вдруг развеянными.
Короче говоря, увидев слабый огонек, который словно подавал мне знак, я пе
рестал слушать голос разума и взял курс на него. Через полчаса «Альтаир»
бросил якорь на своем обычном месте на рейде Обока.
Я сразу же сошел на берег, чтобы провести остаток ночи в покое у себя дома
на террасе, точно мое судно было невиннейшей прогулочной яхтой. Я был сво
боден от какого-либо страха, будто напрочь позабыл о двухстах килограмм
ах наркотиков, находившихся на борту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66