В день моего приезда вечером, примерно дня через три после получения пис
ьма, я послал за Жозефом к нему домой. Он удивился тому, что его проштампов
анные бланки меня не удовлетворили, и, выслушав мои упреки, сделал вид, что
не понял, что от него требовалось, пообещав добыть письмо на другой день.
Губернатор Шапон-Бессак как раз собирался в отпуск, поэтому в суматохе п
ередаваемых по службе дел было бы несложно подложить документ к множест
ву других циркулярных писем, которые он подписывал не глядя. Я возразил н
а это, что секретарь-туземец здорово рискует, но Жозеф пожал плечами, заве
рив меня, что это вряд ли приходит секретарю в голову и что к тому же связа
нный с этим риск будет хорошо оплачен.
И действительно, на другой день я получил нужный документ, текст которог
о соответствовал переданному мной черновику, однако письмо не было подп
исано губернатором и поверх отметки «по доверенности» стояла чья-то нер
азборчивая подпись. Я не стал выяснять личность этого уполномоченного, с
мутно догадываясь, что секретарь или сам Жозеф проявили какую-то инициа
тиву. Главное, документ был зарегистрирован в канцелярии, что подтвержда
лось его порядковым номером. Очевидно, номер был взят с потолка, но какое э
то имело значение…
Вскоре я отправился в Европу, и в Дармштадте на основании предъявленного
мной официального письма я получил согласие администрации завода пост
авить девяносто килограммов кокаина и сто килограммов героина в Джибут
и.
Само письмо, удостоверяющее действенность закона о транзите, осталось в
дирекции в качестве оправдательного документа, подтверждающего законн
ость поставки.

XII

На обратном пути из Германии я на несколько дней остановился у себя дома
в Нейи, где купил небольшую виллу во вкусе своей жены. Она обосновалась та
м полгода назад, чтобы поправить здоровье, подорванное пятью летними сез
онами, проведенными в Обоке. Жена должна была приехать ко мне в Дыре-Дауа,
где умеренный климат горных плато был для нее более благоприятным. В это
свое пребывание я встретился с отцом той самой мадемуазель Вольф, котора
я пропала без вести в море, возвращаясь во Францию на пароходе «Воклюз». Б
едняга все еще надеялся, что тело его дочери выбросят на берег морские во
лны.
Когда он спросил меня о том, какая участь могла постичь тело, упавшее в мор
е в окрестностях архипелага Ханиш, мне не хватило смелости честно призна
ться ему в том, что, как только оно всплыло бы на поверхность, его немедлен
но сожрали бы акулы, а в теплых морях для этого достаточно всего нескольк
о часов.
Я подумал, что это слишком жестоко Ц лишать его надежды найти останки св
оей дочери, и, чтобы он тешил себя этой иллюзией как можно дольше, я заявил
ему, что рыбаки с почтением относятся к мертвым и что ни один из них не ост
авил бы без погребения труп или хотя бы человеческие кости. Впрочем, это п
равда. Что было обманом, так это сама возможность обнаружения утопленник
а где-то еще, кроме акульего брюха. Вероятно, ему уже открыли глаза на эту р
еальность, потому что он высказал мне свои возражения.
Ничего не оставалось, как опровергнуть его доводы с помощью веских аргум
ентов технического свойства, суть которых сводится к следующему: в некот
орых местах труп, если он остается на большой глубине, а значит, и недосяга
емым для акул, может быть подхвачен течением и выброшен на берег.
Ободренный этой надеждой, он заговорил Ц ни много, ни мало Ц о своем жела
нии зафрахтовать судно и назначить внушительную премию для того, кто най
дет останки его дочери. Я поспешил отговорить его от этой затеи, ибо ему пр
ишлось бы тогда выбирать среди чересчур большого количества скелетов, п
редъявленных в надежде получить вознаграждение. Я пообещал, что просто п
редупрежу своих знакомых рыбаков, которые исподволь будут собирать инт
ересующие нас сведения. Он поблагодарил меня за этот успокоительный обм
ан в трогательном письме, но я не испытал никаких угрызений совести, видя
что облегчил страдания отца.
Хотя я и был убежден в бесполезности каких бы то ни было поисков, я сдержал
свое слово, поручив Рагеху, ловцу акул из Обока, часто отправлявшемуся к с
амому мысу Ракмат, сообщать мне обо всем, что ему удастся разузнать. Я пооб
ещал ему хорошее вознаграждение, зная, что он не способен пойти на обман в
таком деле. Разумеется, в течение многих месяцев от него не было никаких и
звестий.
Когда я был в последний раз проездом в Париже, я вынужден был сказать отцу
, что, по-моему, надеяться не на что, но, поскольку прошло много времени и ег
о боль притупилась, он мужественно перенес это жестокое разочарование. О
днако отец не смирился, и я понял, что он подозревает меня в недостатке рве
ния. Поддавшись дурному настроению, он рассказал обо всем, что узнал из по
следних писем своей дочери о довольно подозрительной, на его взгляд, рол
и генерального агента Управления почтово-пассажирских перевозок Афри
ки. В запальчивости он обвинил его если не в самом убийстве дочери, то по к
райней мере в том, что тот спровоцировал это преступление.
Только он один, говорил отец Вольф, был заинтересован в том, чтобы Агата ис
чезла. Кто же еще мог вырвать странички из личного дневника девушки о том
дне, когда он попытался ее изнасиловать (!), о чем отец узнал из письма, отпра
вленного из Суэца сотрудником консульства. Почему не обнаружили ее сумо
чку, в которой она хранила свои драгоценности и другие безделушки? Черт в
озьми! Да потому что хотели убедить всех в том, что это ограбление…
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66