ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Только потому, что каждый из них по-своему принимает активное участие в управлении обществом.
В Соединенных Штатах простые люди понимают одну несложную, но в то же время плохо осознанную народами истину: счастье каждого зависит от общего процветания. Более того, они привыкли смотреть на это процветание как на дело своих рук, они не отделяют б
лагополучие общества от собственного благополучия и трудятся на благо государства не только из чувства долга или гордости, но, можно сказать, из страсти к наживе. :
Книга вторая
Часть вторая
ВЛИЯНИЕ ДЕМОКРАТИИ НА ЧУВСТВА АМЕРИКАНЦЕВ
Глава I
ПОЧЕМУ ДЕМОКРАТИЧЕСКИЕ НАРОДЫ С БОЛЬШИМ ПЫЛОМ
И ПОСТОЯНСТВОМ ЛЮБЯТ РАВЕНСТВО, ЧЕМ СВОБОДУ
Едва ли есть надобность говорить, что из всех чувств, порождаемых в обществе равенством условий, самым главным и самым сильным является любовь к этому самому равенству. Поэтому не следует удивляться тому, что я говорю о ней в первую очередь.
Все заметили, что в наше время и особенно во Франции это стремление к равенству с каждым днем все более захватывает человеческие сердца. Сотни раз уже говорилось, что наши современники с куда большей страстностью и постоянством влюблены в равенство,
чем в свободу; однако я не считаю, что причины данного обстоятельства выявлены с достаточной полнотой. Попытаюсь сделать это.
Вполне возможно представить себе ту крайнюю точку, в которой свобода и равенство пересекаются и совмещаются.
Предположим, что все граждане соучаствуют в управлении государством и что каждый имеет совершенно равное право принимать в этом участие.
В этом случае никто не будет отличаться от себе подобных
и ни один человек не сможет обладать тиранической властью; люди будут совершенно свободны, потому что они будут полностью равны, и они будут совершенно равны, потому что будут полностью свободны. Именно к этому идеалу стремятся демократические народы
.
Такова самая полная форма равенства, которая только может быть установлена на земле; существуют, однако, тысячи других форм, которые, не будучи столь же совершенными, едва ли менее дороги этим народам.
Равенство может быть установлено для гражданского общества, не распространяясь на сферу политической жизни страны. Каждый может иметь право предаваться одним и тем же радостям жизни, выбирать любую профессию, иметь доступ в любые общественные собрани
я - словом, вести одинаковый со всеми образ жизни и добиваться материального благосостояния одними и теми же средствами без того, чтобы все принимали участие
в управлении государством.
Определенного рода равенство может установиться в политической жизни даже при полном отсутствии политической свободы. Индивидуум может быть равен со всеми остальными людьми, за исключением одного-единственного человека, который, безраздельно господст
вуя над всеми, способен без всякого различия набирать из них исполнителей своей власти.
Без труда можно было бы предложить множество других гипотетических построений, в которых весьма значительная степень равенства способна легко сочетаться с наличием более или менее свободных политических институтов или даже с институтами, совсем лишен
ными свободы.
Хотя люди, не будучи совершенно свободными, не могут быть абсолютно равными и хотя, соответственно, равенство в своем крайнем выражении совпадает со свободой, имеется тем не менее веское основание видеть различие между этими двумя понятиями.
Любовь людей к свободе и та склонность, которую они испытывают к равенству в реальной жизни, - совершенно разные чувства, и я осмелюсь добавить, что у демократических народов эти чувства не равны по силе и значению.
При внимательном рассмотрении можно увидеть, что каждый век отмечен одной своеобразной чертой, с которой связаны остальные его особенности; эта черта почти всегда порождает основополагающую идею или же господствующую страсть века, которая в конечном
счете притягивает к себе и увлекает своим течением все человеческие чувства и все идеи подобно тому, как большая река притягивает к себе всякий бегущий поблизости ручей.
Свобода являла себя людям в разные времена и в разных формах; она не связана исключительно с какой-либо одной формой социального устройства и встречается не только в демократических государствах. Поэтому она не может представлять собой отличительной
черты демократической эпохи.
Той особенной, исключительной чертой, отличающей данную эпоху от предшествовавших, является равенство условий существования; господствующей страстью, движущей сердцами людей в такие времена, выступает любовь к этому равенству.
Не спрашивайте, какую такую прелесть демократические народы видят в том, что все их граждане живут одинаково, не спрашивайте и об особых причинах, которые могут объяснять их столь упорную привязанность именно к равенству в числе всех благ, предоставл
яемых им обществом: равенство выступает отличительным признаком их эпохи. Этого вполне достаточно для объяснения того предпочтения, которое они оказывают равенству.
Независимо от названной причины, однако, существует множество других мотивов, которые во все времена по обыкновению заставляли людей предпочитать равенство свободе.
Если какой-либо народ мог самостоятельно уничтожить у себя или хотя бы ослабить господство равенства, он достигал этого лишь в результате долгих и мучительных усилий. Для этого ему необходимо было изменить свое социальное устройство, отменить свои за
коны, трансформировать обычаи и нравы. Политическую свободу, напротив, надо все время крепко держать в руках:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390 391 392 393 394 395 396 397 398 399 400 401 402 403 404 405 406 407 408 409 410 411 412 413 414 415 416 417 418 419 420 421 422 423 424 425 426 427 428 429 430 431 432 433 434 435 436 437 438 439 440 441 442 443 444 445 446
В Соединенных Штатах простые люди понимают одну несложную, но в то же время плохо осознанную народами истину: счастье каждого зависит от общего процветания. Более того, они привыкли смотреть на это процветание как на дело своих рук, они не отделяют б
лагополучие общества от собственного благополучия и трудятся на благо государства не только из чувства долга или гордости, но, можно сказать, из страсти к наживе. :
Книга вторая
Часть вторая
ВЛИЯНИЕ ДЕМОКРАТИИ НА ЧУВСТВА АМЕРИКАНЦЕВ
Глава I
ПОЧЕМУ ДЕМОКРАТИЧЕСКИЕ НАРОДЫ С БОЛЬШИМ ПЫЛОМ
И ПОСТОЯНСТВОМ ЛЮБЯТ РАВЕНСТВО, ЧЕМ СВОБОДУ
Едва ли есть надобность говорить, что из всех чувств, порождаемых в обществе равенством условий, самым главным и самым сильным является любовь к этому самому равенству. Поэтому не следует удивляться тому, что я говорю о ней в первую очередь.
Все заметили, что в наше время и особенно во Франции это стремление к равенству с каждым днем все более захватывает человеческие сердца. Сотни раз уже говорилось, что наши современники с куда большей страстностью и постоянством влюблены в равенство,
чем в свободу; однако я не считаю, что причины данного обстоятельства выявлены с достаточной полнотой. Попытаюсь сделать это.
Вполне возможно представить себе ту крайнюю точку, в которой свобода и равенство пересекаются и совмещаются.
Предположим, что все граждане соучаствуют в управлении государством и что каждый имеет совершенно равное право принимать в этом участие.
В этом случае никто не будет отличаться от себе подобных
и ни один человек не сможет обладать тиранической властью; люди будут совершенно свободны, потому что они будут полностью равны, и они будут совершенно равны, потому что будут полностью свободны. Именно к этому идеалу стремятся демократические народы
.
Такова самая полная форма равенства, которая только может быть установлена на земле; существуют, однако, тысячи других форм, которые, не будучи столь же совершенными, едва ли менее дороги этим народам.
Равенство может быть установлено для гражданского общества, не распространяясь на сферу политической жизни страны. Каждый может иметь право предаваться одним и тем же радостям жизни, выбирать любую профессию, иметь доступ в любые общественные собрани
я - словом, вести одинаковый со всеми образ жизни и добиваться материального благосостояния одними и теми же средствами без того, чтобы все принимали участие
в управлении государством.
Определенного рода равенство может установиться в политической жизни даже при полном отсутствии политической свободы. Индивидуум может быть равен со всеми остальными людьми, за исключением одного-единственного человека, который, безраздельно господст
вуя над всеми, способен без всякого различия набирать из них исполнителей своей власти.
Без труда можно было бы предложить множество других гипотетических построений, в которых весьма значительная степень равенства способна легко сочетаться с наличием более или менее свободных политических институтов или даже с институтами, совсем лишен
ными свободы.
Хотя люди, не будучи совершенно свободными, не могут быть абсолютно равными и хотя, соответственно, равенство в своем крайнем выражении совпадает со свободой, имеется тем не менее веское основание видеть различие между этими двумя понятиями.
Любовь людей к свободе и та склонность, которую они испытывают к равенству в реальной жизни, - совершенно разные чувства, и я осмелюсь добавить, что у демократических народов эти чувства не равны по силе и значению.
При внимательном рассмотрении можно увидеть, что каждый век отмечен одной своеобразной чертой, с которой связаны остальные его особенности; эта черта почти всегда порождает основополагающую идею или же господствующую страсть века, которая в конечном
счете притягивает к себе и увлекает своим течением все человеческие чувства и все идеи подобно тому, как большая река притягивает к себе всякий бегущий поблизости ручей.
Свобода являла себя людям в разные времена и в разных формах; она не связана исключительно с какой-либо одной формой социального устройства и встречается не только в демократических государствах. Поэтому она не может представлять собой отличительной
черты демократической эпохи.
Той особенной, исключительной чертой, отличающей данную эпоху от предшествовавших, является равенство условий существования; господствующей страстью, движущей сердцами людей в такие времена, выступает любовь к этому равенству.
Не спрашивайте, какую такую прелесть демократические народы видят в том, что все их граждане живут одинаково, не спрашивайте и об особых причинах, которые могут объяснять их столь упорную привязанность именно к равенству в числе всех благ, предоставл
яемых им обществом: равенство выступает отличительным признаком их эпохи. Этого вполне достаточно для объяснения того предпочтения, которое они оказывают равенству.
Независимо от названной причины, однако, существует множество других мотивов, которые во все времена по обыкновению заставляли людей предпочитать равенство свободе.
Если какой-либо народ мог самостоятельно уничтожить у себя или хотя бы ослабить господство равенства, он достигал этого лишь в результате долгих и мучительных усилий. Для этого ему необходимо было изменить свое социальное устройство, отменить свои за
коны, трансформировать обычаи и нравы. Политическую свободу, напротив, надо все время крепко держать в руках:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390 391 392 393 394 395 396 397 398 399 400 401 402 403 404 405 406 407 408 409 410 411 412 413 414 415 416 417 418 419 420 421 422 423 424 425 426 427 428 429 430 431 432 433 434 435 436 437 438 439 440 441 442 443 444 445 446