VadikV

29
Джеймс Хэрриот: «О всех с
озданиях Ц прекрасных и удивительных»


Джеймс Хэрриот
О всех созданиях Ц прекрасных и удивительных

Записки ветеринара Ц 2




Аннотация

Записки Дж. Хэрриота Ц это пре
красные художественные иллюстрации трудной, подчас драматичной, а в ряд
е случаев небезопасной, но всегда важной работы сельского ветврача. Проф
ессиональная интерпретация эпизодов строго научна и может быть весьма
интересной для повседневной деятельности любого ветеринарного специа
листа, где бы он ни трудился.
В своей книге он делится с читателями воспоминаниями об эпизодах, встреч
ающихся в практике ветеринарного врача. Несмотря на, казалось бы, доволь
но прозаические сюжеты, отношение врача к четвероногим пациентам и их вл
адельцам Ц то теплое и лиричное, то саркастическое Ц передано очень то
нко, с большой человечностью и юмором.

Джеймс Хэрриот
О всех созданиях Ц прекрасных и удивительных

С любовью посвящаю моей жене
и
моей матери в милом старом Глазго

1

Делать этого, конечно, не следовало, но старая гуртовая дорога властно ме
ня манила. После утреннего объезда следовало торопиться в приемную, одна
ко широкая зеленая тропа так чарующе вилась по вершине среди вереска меж
ду осыпающимися каменными стенками! И я сам не заметил, как вышел из машин
ы и зашагал по жесткой упругой траве.
Однако стенка отгораживала дорогу от крутого склона, а внизу вдали в зел
еной складке холмов прятался Дарроуби. В ушах у меня гремел ветер, но я сел
, прислонился к серым камням, и ветер превратился в чуть слышный шепот, а л
ицо мне согрело весеннее солнце Ц не жгучее, не жаркое, а золотистое, тепл
ое, каким оно бывает только под защитой каменной стенки в Йоркшире, над ко
торой поет ветер.
Я вытянул ноги и раскинулся на дерне, щурясь в сияющее небо, купаясь в блаж
енном забвении остального мира с его заботами.
Для меня это состояние было Ц и остается сегодня Ц особой радостью: это
нежелание спускаться с вершин, это потребность выбраться из стремитель
ного потока жизни и несколько секунд побыть на его берегу никуда не торо
пящимся, посторонним зрителем.
Так просто! Лежать одному в тишине там, где только ветер вздыхает и посвис
тывает над пустынным простором, а высоко-высоко в необъятной голубизне
нескончаемо звенит веселая песенка жаворонков.
Впрочем, спускаться вниз в Дарроуби тоже было очень приятно, даже тогда, к
огда я еще не был женат. Ведь до того, как Хелен вошла в мою жизнь, я уже рабо
тал там два года; Скелдейл-Хаус стал для меня родным домом, а двое его неза
урядных обитателей Ц моими друзьями. Меня ничуть не угнетало, что брать
я были заметно талантливее меня. Зигфрид Ц непредсказуемый, импульсивн
ый, щедрый сердцем. Мне очень повезло с моим партнером. Откуда у меня, горо
дского мальчишки, хватило бы дерзости наставлять потомственных фермер
ов, как ухаживать за их больной скотиной, если бы я не находил опоры в его з
наниях и руководстве? И Тристан, шалопай, как его называли, но какая умница
, какая широкая натура! Его юмор и жизнелюбие вносили много света в мою жиз
нь.
А я все время набирался практического опыта в дополнение к теоретически
м знаниям. Костяк сухих фактов, которые я задолбил в колледже, обрастал жи
вой плотью, и во мне росла чудесная уверенность, что именно это мне и нужно
, что я нашел свое призвание.
Минут через пятнадцать я поднялся на ноги, неторопливо потянулся, глубок
о вдохнул хрустального воздуха и побрел к машине, чтобы по петляющей дор
оге спуститься в Дарроуби, от которого меня отделяло шесть миль.
Когда я затормозил у чугунной ограды, где сбоку от прекрасной двери XVIII век
а медная дощечка с фамилией Зигфрида кривовато висела над моей, я взглян
ул вверх, на стену высокого старинного дома, на плющ, буйно вьющийся по изъ
еденному временем и ветрами кирпичу. Белая краска на дверях и оконных ра
мах облупилась, плющ следовало бы аккуратно подстричь, и тем не менее у эт
ого здания был свой стиль Ц непреходящее безмятежное изящество.
Но мои мысли в эти минуты занимало совсем другое. Тихонько ступая по цвет
ным плиткам пола в коридоре, я бесшумно добрался до поворота в длинную пр
истройку к заднему фасаду. И как всегда ощутил переполнявший ее запах на
шей профессии Ц запах эфира, карболки и душистых порошков, которые мы по
дмешивали в лекарства для рогатого скота, чтобы сдобрить их вкус. Порошк
и эти обладали таким букетом, что и сейчас, стоит мне его вдохнуть, как я пе
реношусь на тридцать лет назад в прошлое.
А в этот день восприятие было тем острее, что цель моего появления там был
а не вполне невинной. Последний отрезок коридора я прошел уже на цыпочка
х, быстро свернул за угол и юркнул в аптеку. Затем бесшумно открыл дверцу ш
кафчика и выдвинул ящичек. Я был твердо уверен, что Зигфрид спрятал в нем з
апасной копытный нож, и чуть было не испустил торжествующий смешок, когд
а ожидания меня не обманули. Вот он! Новехонький, с наточенным сверкающим
лезвием и полированной деревянной ручкой.
Моя рука уже потянулась к нему, но тут у меня над ухом раздался гневный воп
ль:
Ц А, попался! На месте преступления, черт подери!
Зигфрид, который, по-видимому, возник прямо из пола, метал в меня молнии.
Потрясение было столь велико, что нож выпал из моих дрожащих пальцев, и я п
рижался к бутылкам с формалиновой смесью.
Ц А… Зигфрид… добрый день, Ц выдавил я с вымученной улыбкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111