Ц Я другого-то и не ждал. Один, а зато крупный. Вот с такими всегда хлопот н
е оберешься.
Вытирая руки, я поглядывал на Герберта. Он отошел от моей пациентки, едва о
на принялась облизывать своего новорожденного, и теперь выжидательно к
рутился возле других маток. Они отгоняли его, угрожающе встряхивая голов
ой; но в конце концов он подобрался к большой овце и подсунул голову ей под
брюхо. Она тут же повернулась и яростным ударом жесткого лба подкинула м
алыша высоко в воздух Ц только ножки заболтались. Он со стуком упал на сп
ину, и я бросился к нему, однако он вскочил и затрусил в сторону.
Ц Ведьма старая! Ц рявкнул фермер, но, когда я посмотрел на него с легким
беспокойством, он пожал плечами. Ц Дурачок эдакий! Конечно, ему солоно пр
иходится, но только сдается мне, ему тут больше нравится, чем сидеть с друг
ими такими же бедолагами взаперти и ждать кормежки. Вы только на него пог
лядите!
Герберт, как ни в чем не бывало, подобрался к другой овце, наклонявшейся на
д кормушкой, нырнул под нее и его хвостик вновь блаженно задергался. Да, бе
сспорно, стойкий ягненок!
Ц Роб, Ц спросил я, когда он поймал мою вторую пациентку, Ц почему вы пр
озвали его Гербертом?
Ц Да моего младшего так зовут, и он вот тоже голову нагнет и ну ничегошен
ьки не боится.
Я занялся второй овцой и обнаружил великолепный клубок из трех ягнят: го
ловки, ножки, хвостики Ц все устремлялись наружу и не давали друг другу п
родвинуться вперед ни на йоту.
Ц Она с утра мается, Ц сказал Роб. Ц Ну, я и подумал, что не все у нее ладно.

Осторожно водя рукой в тесном пространстве матки, я занялся увлекательн
ейшим распутыванием клубка Ц пожалуй, никакая другая операция мне не до
ставляет столько удовольствия. Для того чтобы извлечь ягненка, необходи
мо собрать воедино голову и две ножки, но непременно так, чтобы они все при
надлежали одному ягненку, не то жди беды. Трудность заключается в том, что
бы проследить каждую ножку до туловища и определить, задняя она или пере
дняя, Ц кончается у плеча или теряется где-то в глубине.
Через две-три минуты я вслепую собрал ягненка, не перепутав конечности, н
о едва извлек ножки наружу, как шея сжалась и голова ускользнула назад. Вм
есте с плечами она с трудом проходила сквозь тазовое отверстие, и мне при
шлось подтащить ее, зацепив пальцем край глазницы. Кости прищемили мне з
апястье, и боль была жуткая, но длилась она несколько секунд, потому что ов
ца поднатужилась, и показался носишко. Дальше все было просто, и секунду с
пустя я положил ягненка на сено. Малыш судорожно встряхнул головой, ферм
ер быстро обтер его пучком соломы и затем подтолкнул к материнской голов
е. Овца нагнулась над ним и принялась быстрыми движениями языка вылизыва
ть ему мордочку и шею, испустив что-то вроде довольного утробного смешка
Ц звук этот можно услышать только в такие минуты. Еще смешок и еще Ц когд
а я извлек на свет двух оставшихся ягнят (одного хвостом вперед), Ц и, раст
ирая руки полотенцем, я смотрел, как она радостно тычет носом в свою тройн
ю.
Вскоре они уже отвечали ей тоненьким дрожащим блеянием, а когда я с облег
чением натянул пиджак на свои покрасневшие от холода руки, первый ягнено
к попробовал подняться на ножки. Это ему не совсем удалось, и он пополз на
коленях, то и дело опрокидываясь на мордочку. Но он прекрасно знал, куда на
правляется, и двигался к вымени с упорством, которое вскоре должно было у
венчаться успехом.
Ветер, бивший мне в лицо через тюки соломы, не мог стереть с него веселую у
лыбку: разыгрывающаяся передо мной сцена была лучшей наградой за труды,
никогда не приедающимся чудом, необъяснимой, вечно новой тайной.
Несколько дней спустя Роб Бенсон опять позвонил мне. Под вечер в воскрес
енье. Его голос в трубке был исполнен тревоги, почти паники.
Ц Джим, к моим суягным овцам забралась собака. Часа в четыре тут останавл
ивалась какая-то компания в автомобиле, и соседи говорят, что с ними была
овчарка, так она гоняла овец по всему лугу. Там черт-те что делается, прост
о боюсь пойти поглядеть.
Ц Еду! Ц я бросил трубку и кинулся к машине, в ужасе представляя, что меня
ждет: беспомощные овцы валяются с перекушенными глотками, ноги и животы
истерзаны. Мне уже доводилось видеть подобные картины. Тех, кого не приде
тся прирезать, надо будет зашивать, и, нажимая на газ, я прикидывал, хватит
ли мне шовного материала в багажнике.
Суягные овцы содержались на выгоне у шоссе, и, когда я поглядел через огра
ду, сердце у меня оборвалось. Опираясь локтями на нетесаные, шаткие камни,
я с тоской оглядывал пастбище. Все оказалось даже хуже, чем я опасался. Пол
огий травянистый склон был усеян неподвижно лежащими овцами Ц пятьдес
ят с лишним мохнатых кочек на зеленом фоне.
Роб стоял у калитки с внутренней стороны. Он даже не обернулся ко мне и тол
ько мотнул головой.
Ц Скажите, что с ними по-вашему. Я боюсь туда идти.
Оставив его, я пошел бродить по выгону среди неподвижных овец, приподним
ая их ноги, раздвигая шерсть на шее. Некоторые были в глубоком обмороке, др
угие в коматозном состоянии. И ни одна не могла удержаться на ногах. Но чем
больше я их осматривал, тем сильнее становилось мое недоумение. В конце к
онцов, я крикнул фермеру:
Ц Роб, идите-ка сюда! Странно что-то! Вот взгляните, Ц продолжал я, когда о
н нерешительно приблизился. Ц Ни единой раны, нигде ни капли крови, а они
все лежат пластом. Я ничего не понимаю.
Роб нагнулся, осторожно приподнял бессильно поникшую голову и сказал:
Ц Верно!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111