приедешь утром, а у л
ошади челюсти разомкнуло и изголодавшееся животное начало есть.
Но с Барсуком этого не произошло. Его поместили в просторное стойло, где о
н мог без помех двигаться, и каждый день, заглядывая к нему через нижнюю по
ловинку двери, я ловил себя на отчаянном желании найти какие-нибудь приз
наки улучшения. Но, увы, через несколько дней его состояние стало ухудшат
ься. Неосторожное движение, появление рядом человека вызывали сильнейш
ую судорогу, и он, пошатываясь, кружил по стойлу на негнущихся ногах, точно
деревянная игрушка, а в глазах стоял ужас, и сквозь крепко стиснутые зубы
сочилась слюна. Как-то утром, испугавшись, что он свалится, я посоветовал
надеть на него опоры и поехал за ними в Скелдейл-Хаус. Но едва я открыл две
рь, как заверещал телефон. Звонил мистер Гиллинг.
Ц Вроде бы мы опоздали, мистер Хэрриот. Он лежит врастяжку и, сдается мне,
тут уж ничего не поправишь. Надо кончать, чтоб он зря не мучился, верно?
Ц Боюсь, вы правы.
Ц Только вот что. Мэллок его, конечно, заберет, но только Клифф не хочет, чт
обы его Мэллок пристрелил. Хочет, чтобы вы. Так, может, приедете?
Я достал боенский пистолет и вернулся на ферму, раздумывая над тем, почем
у моя пуля представлялась старику менее отвратительной, чем пуля живоде
ра. Мистер Гиллинг ждал меня в стойле рядом с Клиффом, который горбил плеч
и, засунув руки глубоко в карманы. Он обернулся ко мне с блуждающей улыбко
й.
Ц Я как раз хозяину говорил, до чего же Барсук хорош был, когда я его для вы
ставки готовил. Видели бы вы его тогда! Шерсть вся блестит, щетки на ногах
белее снега вычищены, а в хвосте Ц голубая лента вот такой ширины!
Ц Могу себе представить, Клифф, Ц сказал я. Ц Лучше его холить, чем вы, ни
кто не мог бы.
Он вытащил руки из карманов, присел на корточки, нагнулся над лежащим кон
ем и несколько минут поглаживал седую шею и уши, но старый провалившийся
глаз смотрел на него без всякого выражения. Клифф тихо заговорил, обраща
ясь к коню, и голос его был спокойный, почти бодрый, точно он болтал с прият
елем:
Ц Много тысяч миль я прошагал позади тебя, старина, и много о чем мы с тобо
й толковали. Да только что я такого мог бы тебе сказать, чего ты сам не знал
бы, а? Ты же все понимал сразу, с одного словечка. Я просто рукой шевельну, а
ты все и сделаешь, что от тебя требовалось.
Клифф выпрямился.
Ц Так я работать пошел, хозяин, Ц сказал он решительно и вышел из стойла.
Я подождал, чтобы он не услышал выстрела, который означал конец Барсука, к
онец лошадей в Харленд-Грейндже, конец основы основ жизни Клиффа Тайрма
на.
Покидая ферму, я снова увидел старика. Он устраивался поудобнее на желез
ном сиденье рычащего трактора, и я закричал, стараясь перекрыть шум мото
ра:
Ц Мистер Гиллинг сказал, что решил завести овец и поручить их вам. Думаю,
вам понравится за ними приглядывать!
Лицо Клиффа осветила негасимая улыбка, и он крикнул в ответ:
Ц Угу! Новое дело, да чтобы мне не понравилось? Нам, молодым, это всегда по
вкусу!

19

Этот трезвон был совсем другим. Я уснул под трезвон колоколов, возвещавш
их начало полуночной рождественской службы, но эти звуки были куда выше
и пронзительнее.
В первую минуту я не сумел стряхнуть с себя сладкий туман фантазий, в кото
рый погрузился с вечера. Ведь был сочельник! Праздничное настроение нача
ло овладевать мной, когда в конце дня я заехал в крохотную деревушку, где п
ушистый снег занес единственную улицу, запорошил стены, пышными подушка
ми лег на подоконники, над которыми за стеклами виднелись нарядные елки
и мерцали огоньки свечей, отражаясь в мишуре красными, голубыми и золоты
ми искрами. Уехал я оттуда уже в сумерках. Опушенные снегом лапы темных ел
ей застыли в неподвижности, словно нарисованные на белом фоне полей. В Да
рроуби я вернулся, когда над городком сомкнулась ночь. Изукрашенные витр
ины лавок на рыночной площади весело сияли, из окон лился золотистый све
т, заставляя сверкать истоптанный снег на булыжнике. Скользя по нему, тор
опливо шли закутанные до неузнаваемости люди, спешившие сделать послед
ние покупки.
Перед сном, как раз когда зазвонили колокола, я вышел пройтись по рыночно
й площади. Теперь на всем ее широком белом пространстве не было видно ни е
диной живой души: оно распростерлось в лунном свете холодное и пустынное
, а в окружавших его домах чудилось что-то диккенсовское Ц выросшие тут б
ок о бок задолго до введения городского планирования, они были высокими
и приземистыми, широкими и узкими, кое-как втиснутыми в неподвижный хоро
вод, окруживший булыжную мостовую. Их крыши, все в снегу, врезались в мороз
ное небо прихотливой зубчатой линией.
Я пошел обратно. Звонили колокола, ледяной воздух пощипывал нос, под нога
ми хрустел снег, и настроение было чудесное, как будто меня окутал особый
таинственный дух сочельника. «На земле мир, а в человецах благоволение»
Ц эти слова обрели особый смысл, и я внезапно ощутил себя частицей всего
сущего. Дарроуби, фермеры, животные и я Ц мы слились в единое дружное цело
е. Я был совершенно трезв, но в нашу квартирку поднялся как по облаку.
Хелен не проснулась и я забрался под одеяло, все еще полный пьянящей праз
дничной радости. Работы завтра предстоит немного, можно будет понежитьс
я в постели подольше Ц может быть, даже до девяти! А потом великолепный де
нь тихого безделья Ц желанный и редкий оазис в нашей хлопотливой жизни.
Я погружался в сон, и мне чудились вокруг улыбающиеся лица моих клиентов,
смотрящих на меня с неизъяснимой добротой и благожелательностью…
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111