Ц Ну, ей уже недолго осталось! Ц буркнул он.
Я посмотрел через его плечо. Овца уже не задыхалась и не стонала. Бока ее ч
уть приподнимались и опадали равномерно и редко. Глаза были закрыты. Она
погрузилась в сон, который незаметно перейдет в тихую смерть.
Ц Да, Ц сказал я. Ц Она явно слабеет. Думаю, теперь уже скоро. Ц Не удерж
авшись, я добавил: Ц Вы потеряли эту овцу и того ягненка. А ведь я, почти нав
ерное, спас бы их для вас, если бы вы дали мне такую возможность.
Быть может, мои слова произвели впечатление на мистера Китсона. Во всяко
м случае, через несколько дней он вызвал меня к овце, которой сам явно не п
омогал разродиться. Она паслась на лужке перед домом, битком набитая ягн
ятами Ц такая бочкообразная, что еле передвигала ноги. Но вид у нее был зд
оровый и веселый.
Ц Прямо чертов клубок какой-то, Ц угрюмо объяснил мистер Китсон. Ц Я дв
е головы нащупал, а ног и не разберешь сколько. Совсем запутался, черт их д
ери!
Ц Но вы не очень старались распутать?
Ц Да нет. И не трогал ничего.
Несомненный прогресс! Мистер Китсон ухватил овцу за шею, а я опустился по
зади нее на колени и обмакнул руки в ведро с водой. Против обыкновения утр
о выдалось теплое. Вообще-то время, когда в Йоркшире ягнятся овцы, в моей п
амяти прочно связано с резким ветром, гуляющим по жухлой траве на склона
х, с растрескавшейся кожей на руках, с пальцами, ноющими от холода, перчатк
ами, шарфами, онемевшими кончиками ушей. Уроженец Глазго, я год за годом жд
ал теплой душистой весны, такой обычной на западе Шотландии. Вот уже трид
цать лет прошло, а я все жду, и в душу ко мне медленно закрадывается подозр
ение, что в Йоркшире я ничего подобного никогда не дождусь.
Но это утро выдалось особенное. Теплое солнце лило лучи с безоблачного н
еба, ветра не было, и лишь легкий зефир овевал меня ароматами полевых цвет
ов и нагретой солнцем травы. А мне предстояла самая любимая моя работа. Я ч
уть было не засмеялся от чистой радости, когда ввел руку. Места сколько уг
одно! Все влажное, как положено, ничего не подпорчено! А размотать этот клу
бочек проще простого. И секунд через тридцать передо мной на траве закоп
ошился ягненок, а несколько секунд спустя Ц второй и третий. После чего к
вящему моему восторгу я, продвинув руку глубже, обнаружил еще одно раздв
оенное копытце и извлек на свет четвертого ягненка.
Ц Четверня! Ц весело крикнул я, но фермер моего восхищения не разделил.

Ц Куда их столько! Ц пробурчал он Ц Только лишние хлопоты. Двух ей и за г
лаза хватило бы. Ц Он умолк и посмотрел на меня особенно кисло. Ц А вот уж
вас-то звать и вовсе не к чему было. Так-то я бы и сам справился.
Я только печально посмотрел в ответ, не вставая с корточек. Уж такая наша п
рофессия: ты всегда в проигрыше. Будешь долго возиться Ц никуда ты не год
ен, а сделаешь все быстро Ц незачем тебя и вызывать было! Я в свое время от
верг совет одного моего старого искушенного коллеги, который не без цини
зма поучал меня: «Никогда при окоте не торопитесь! Если понадобится, так э
тих чертенят и поглубже затолкнуть можно. Лишь бы видимость была!» Но в та
кие минуты я его хорошо понимал.
Впрочем, я быстро утешился, наблюдая за четырьмя ягнятами. Как часто у мен
я сердце болело за новорожденных, явившихся на свет в самую мерзкую пого
ду, порой даже в снег или гололедицу! Но нынче было одно наслаждение смотр
еть, как они стараются встать на ножки под ласковым солнцем, а их мохнатая
шкурка уже почти совсем высохла. Мать, как по волшебству, обретшая стройн
ость, зачарованно переходила от одного к другому, будто не веря собствен
ным глазам. Она обнюхивала их, облизывала, и вскоре в ответ на ее утробные
смешки послышались тоненькие дрожащие фальцеты ее семейства. От этого п
ленительного разговора меня отвлек фермер.
Ц А вон матка, которую вы тогда опростали.
Я оглянулся, да, гордо семенит мимо, а сбоку трусит малыш.
Ц Да-да. Выглядит она прекрасно. Ц Взглянуть на нее было приятно, но чуть
подальше, я увидел… Обычно я овец различаю плохо, но у этой была особая пр
имета, запомнившаяся мне пролысина, полоска голой кожи, обтягивающая поз
вонки. Нет, я не ошибаюсь! И, махнув в ту сторону рукой, я спросил:
Ц А вот эта, там?..
Фермер посмотрел, куда я указываю.
Ц Ну, да, та самая, которая в конюшне лежала, когда вы в прошлый раз приезжа
ли. Ц Он перевел на меня ничего не выражающий взгляд. Ц Та самая. Вы еще м
не велели Мэллоку позвонить.
Ц Но… но она же умирала! Ц выпалил я.
Уголки губ мистера Китсона дернулись почти в подобии улыбки.
Ц Так вы тогда и говорили, молодой человек. Ц Он сгорбил плечи. Ц Дескат
ь ей недолго осталось. Верно?
Мне нечего было ответить. Я уставился на него в изумлении. Но он, вероятно,
был удивлен не меньше, потому что продолжал:
Ц Одно я вам скажу. Я с овцами, можно сказать, весь свой век прожил, так эда
кого я ни разу не видел. Она просто взяла да заснула.
Ц Неужели?
Ц Вот-вот! Говорю же вам заснула, да два дня и проспала.
Ц Она проспала два дня?
Ц Вот-вот! Два дня. Что я, шучу что ли? Я все в конюшню заглядывал, а она спит
себе да спит. Пролежала смирнехонько ночь, и еще день, и еще ночь. А на треть
е утро захожу, а она уже стоит Ц корм ей, значит, подавай!
Ц Поразительно! Ц Я выпрямился. Ц Я должен посмотреть на нее поближе.

Мне действительно хотелось взглянуть, как рассосался этот страшный син
ий отек под хвостом, и я подходил к ней осторожно, мало помалу оттесняя ее
в дальний угол лужка. Там мы на несколько секунд замерли в напряжении. Я сд
елал обманный выпад, она ловко увернулась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111