— Ну и мир! —прошептал он.
Все смотрели на Суат-бея с ужасом и состраданием. Кямиль-бей взял адвоката под руку, и они покинули зал суда. И лишь на улице Кямиль-бей с удивлением спросил:
— Что же это такое?
Адвокат принадлежал к англофилам. Чтобы смягчить впечатление, произведенное судом на Кямиль-бея, он хладнокровно сказал:
— А что тут особенного? Женщина права. Разве можно такого человека ждать пять лет? Они, видите ли, говорят, что все это «во имя родины»... И воображают, что, обманывая себя, смогут обмануть и других. Никак не могу понять, почему те, кто губит свое отечество, постоянно козыряют патриотизмом... Женщина не хочет. Вот и все. Разве было бы лучше, если бы она не развелась, а стала развратничать, пока ее муж сидит в тюрьме?
— Бог мой, что вы говорите!
— Я говорю сущую правду. Позор, что муж так настаивал и не соглашался на развод. Понятно?
— Да. Ясно...
Но у Кямиль-бея было скверно на душе. «Станет ли такой моя Айше? — думал он. — Такой женщиной... Помилуй бог, не женщиной, а мерзостью?»
ГЛАВА ВТОРАЯ
Кямиль-бей был единственным сыном Селим-паши, такого богатого человека, что он даже точно не знал размеров своего состояния.
Окончив Галатасарайский лицей, Кямиль-бей изучал философию в Сорбонне и Шекспира в Лондоне. Затем, желая совершенствоваться в живописи, он долго жил в Риме, лишь иногда покидая его для поездок в Египет, Индию, Китай, Канаду, Северную и Южную Америку.
В 1913 году в Стамбуле, в возрасте двадцати семи лет, он женился. Его жена Нермин была дочерью Тад-жеддин-паши, промотавшего все свое состояние в игорных домах и на любовниц. После его скоропостижной смерти семье не осталось ничего, кроме долгов. Нермин прекрасно говорила по-французски и хорошо играла на рояле. Увидев ее впервые, Кямиль-бей был поражен ее красотой. Он смотрел на нее, как завороженный, затаив дыхание. Никакое описание, никакая даже самая верная фотография не смогли бы передать прелесть Нермин. Все в ней было прекрасно — лицо, фигура, походка, каждый жест, каждое движение. Казалось, она излучает красоту.
Кямиль-бей всегда понимал разницу между случайными любовными приключениями и настоящей любовью. До женитьбы он ни одну женщину не принимал всерьез. Поэтому он полюбил жену всей силой неиспорченного сердца и гордился этим чувством.
После свадьбы они отправились в Европу. В этом не было ни презрения к родине, ни преклонения перед Европой. Кямиль-бей с гордостью представлял свою красавицу жену европейской аристократии, с пренебрежением относящейся к далеким восточным странам. Нермин имела ошеломляющий успех. Несмотря на новую, непривыч-
ную обстановку, она никогда не теряла своей обаятельной непосредственности и не смутилась даже при посещении Букингемского дворца, который своей чопорностью и строгим церемониалом мог привести в замешательство и более опытного человека. Благодаря ей высокопоставленные круги Европы получили возможность по достоинству оценить если не всех граждан Османской империи, то хотя бы высшие круги Стамбула и Измира.
Когда разразилась первая мировая война, Кямиль-бей и Нермин находились в Испании, где жили в гостях у друга Кямиль-бея — испанского принца, страстного коллекционера восточных безделушек.
В их кругу войну никто не принял всерьез, поэтому и они сначала не придали ей никакого значения. Похоже было на то, что, следуя примеру Испании, Османская империя в войну не вступит.
В порту Барселоны стояли два немецких военных судна, олицетворявших боевую мощь Германии. Никто, даже такой проницательный дипломат, как турецкий посол в Мадриде, не мог предположить, что, преследуемые английским флотом, эти суда войдут в Дарданеллы и, получив там убежище, тем самым вовлекут в войну и Турцию — государство, уже разоренное двумя войнами и революцией.
Когда Османская империя оказалась внезапно втянутой в войну, молодожены покинули гостеприимный дворец и, сняв виллу, стали ждать ее окончания. Все были уверены в том, что она продлится недолго.
Кямиль-бей поступил на скромную должность переводчика при турецком посольстве, отказавшись от жалованья. Он сделал это не для того, чтобы продемонстрировать свой патриотизм, а потому, что не нуждался в тех нескольких золотых, которые мог ежемесячно получать.
В октябре 1916 года у них родилась дочь. Нермин хотела назвать ее в честь мужа — Кямиле. Но Кямиль-бей предложил имя Нериман, похожее на имя жены. Наконец они решили бросить жребий. Чтобы «отдать божье богу, а кесарево кесарю», выбрали и третье имя: «Айше». Жребий пал на последнее. Целуя жену, Кямиль-бей сказал:. «Что поделаешь, дорогая, видно, так угодно аллаху!»
События приняли такой оборот, что Турция уже не Могла выйти из войны. Танненберг одержал победу на русском фронте, но Германия не смогла сломить Францию. В Кут Эль-Амаре турки взяли в плен английский генералитет, но потеряли Трабзон.
Узнав о победе при Чанаккале, испанская знать обрадовалась больше турок. Она предполагала, что, если России не будет оказана помощь, война затянется, а продолжение войны—это новые барыши...
И хотя священная Медина и Великая Кааба оказались уже под пятой врага, османская армия сражалась в Галиции.Когда Рыфкы-бей, больше интересующийся своей коллекцией мундштуков, чем обязанностями посла, забил наконец тревогу, заявив, что положение ему не нравится, пришла весть о том, что в России вспыхнула революция и царские войска, захватившие большую часть Анатолии, отступили.
Все складывалось в пользу немцев, и казалось, что они уже выигрывают войну, как вдруг выступила Америка. Германия была побеждена, несмотря на то, что заключила сепаратный мир с Россией.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106