.. Самый отъявленный бандит и тот умнее! Смотрите, они уже начали грызться между собой. Разве не об этом свидетельствует восстание Этем-бея?
Несмотря на охвативший его страх, который он старался всеми силами побороть, Кямиль-бей все же заметил, что следователь пытается уговорить его. Взяв себя в руки, он сказал:
— Я не разбираюсь в военном деле. К тому же Мустафу Кемаля не знаю.
— Ну и хорошо, что не знаете... Да если бы и знали, какая разница? Выпьете кофе?
— Благодарю вас, я не хочу.
— Если захотите, не стесняйтесь, скажите. Я не курю. Но, может быть, вы хотите закурить? Смотрю я на вас, и,клянусь аллахом, сердце у меня разрывается. Ведь и мы люди... У нас тоже есть семьи... — Он довольно потер руки, словно уже выиграл дело.— Его превосходительство очень обрадуется. Говорите пожалуйста, писарь все запишет... Если угодно, пишите сами, это еще лучше.
Писарь, привыкший, видимо, к таким ловушкам, молча протянул ручку. Кямиль-бей сжал руки в кулаки и быстро спрятал их за спину, словно боялся, что его насильно заставят сделать то, чего он делать не хотел.
— Что мне писать, эфендим?—спросил он.
— Напишите, что женщина по имени Недиме, сказавшись больной, обманула вас и всучила вам документы.
— Ящик мне дала не Недиме-ханым.
— Кто же вам его дал?
— Его принес в редакцию незнакомый мне человек, назвавшийся читателем нашей газеты. Он не говорил, что в ящике документы, а сказал, что купил изюм для больной дочери, но сам должен по срочному делу выехать в Эдирне. «Если вы попросите кого-нибудь на пароходе «Гюльджемаль» доставить ящик в Инеболу и передать там бакалейщику Рыза, то сделаете для меня доброе дело»,— сказал он.
Следователь хмуро улыбнулся:
— Слушайте, будь вы на моем месте, поверили бы вы этому?
Кямиль-бей молчал, понимая, что его версия не очень правдоподобна. Но, слава аллаху, следователь не настаивал на ответе.
— Хорошо... Перейдем к следующему вопросу,— сказал он, — а именно к участию Недиме в перевозке боеприпасов на пароходе «Арарат». Боеприпасы похитила она. Хоть этого-то не отрицайте.
— Нет. К этому делу Недиме-ханым тоже не причастна.
— А если у нас есть доказательства?
— Их не может быть. Допросите директора компании, и вы установите правду. Я познакомился с директором случайно. Когда я услышал, что вышло какое-то недоразуме-с фрахтом, я не знал, что на пароход погрузили боеприпасы. Об этом я тоже впервые слышу от вас. Мне говорили, что на пароход погружены медикаменты. Я обратился к директору. Он не захотел обидеть меня и подтвердил первоначальную цену.
— Можете брать вину на себя сколько угодно. Нам и
без того все известно. Вы говорите, что погрузили медикаменты, а мы знаем, что боеприпасы. Ну что ж, допустим, медикаменты. Разве не преступно помогать бандитам— врагам падишаха?
— Мне и в голову не приходило, что отправка медикаментов— преступление. Директор компании, должно быть, придерживается такого же мнения.
— Нас не интересует мнение иностранцев. Они натравливают турок друг на друга, им важна только прибыль. Вернемся к делу. Отрицаете ли вы тот факт, что Нёдиме способствовала отправке парохода с боеприпасами?
— Что же отрицать, раз ничего этого не было? Все клевета. Если вам нужны свидетели, можете, вызвать директора компании «Ля Франс».
— Если потребуется, вызовем. Но меня удивляет наглость Недиме. Как она может ходить к гяурам! Неужели ей не стыдно? Она потеряла веру, честь, совесть. Откровенно говоря, вы должны стыдиться знакомства с. такой женщиной. Впрочем, это ваше личное дело... Но мой долг еще раз напомнить вам о жене и ребенке. Подумайте о дочери. Прошу вас, говорите правду, только так вы спасете себя...
— Я говорю правду.
— Хорошо! Запиши, писарь: женщина по имени Недиме не имеет никакого отношения к делу с пароходом «Арарат». Кямиль-бей не получал от Недиме ящика с документами. Вчера ни он, ни она на острове не были. По делу, связанному с пароходом «Арарат»... — Следователь перестал диктовать и спросил Кямиль-бея: —Где вы познакомились с директором?
— У моего родственника в гостиной.
— Хорошо... Что ты написал, писарь?
— ...По делу, связанному с пароходом «Арарат»...
— ...Кямиль-бей сам говорил с директором. Познакомился он с ним случайно. Кямиль-бей лично добился аренды парохода на прежних условиях. Он был уверен, что на пароход грузятся медикаменты. О боеприпасах он не имел никакого понятия. Отправка же медикаментов, по его мнению, не является преступлением... Вы так показывали?
— Да. Здесь все правильно.
— А если я докажу, что вы нас обманываете?
— Это невозможно, потому что я говорю правду.
— Учтите, позднее раскаяние вам не поможет. В последний раз, как брат, советую говорить только правду.
— Я говорю правду.
— Ну, я сделал все, что мог. — Повернувшись к писарю, он приказал:—Пусть приведут следующего арестованного.
У Кямиль-бея пересохло во рту. Он думал, что страх, испытанный им при упоминании о Чертовом острове, — предел того, что может выдержать человек. Теперь он понял, что ошибался. Его охватил настоящий ужас, такой, что, казалось, он вот-вот начнет стучать зубами. Глядя широко раскрытыми глазами на дверь, он ждал, уверенный, что сейчас войдет Недиме-ханым.
В печке весело потрескивали дрова, в комнате становилось жарко. Секунды казались Кямиль-бею вечностью. Значит, арестована и Недиме. Сейчас разыграется трагедия, о которой до сих пор он не осмеливался даже думать. Очевидно, ради Нермин и Айше Недиме-ханым решила спасти его и пожертвовать собой. О великий аллах!
Вооруженный солдат ввел в комнату Ахмета. Кямиль-бей едва узнал в этом дрожащем, истерзанном человеке когда-то веселого, всегда хорошо одетого товарища.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106