Ожили воспоминания…
Ну почему такое замечательное качество, как врожденное благородство, в н
ем приняло такие отвратительные, уродливые формы? Этот вопрос мучил меня
долгие годы, я не могла расстаться с памятью о тех днях, не разобравшись, ч
то же двигало графом.
Но, похоже, ответ я все-таки вымучила бессонными ночами, раз за разом вспо
миная каждое мгновение нашего совместного существования…
Догма Ц вот что лежало в основе его благородства. Оно у де Ла Фера было гл
убоко внешним, не опирающимся на умственные и душевные качества.
Безупречно воспитанный, он заменил утвержденными веками нормами собст
венные мысли и чувства.
Любое явление, встречающееся на его пути, "он подгонял под за1 ученные прав
ила, не прикладывая ни капли собственного ума, чтобы разобраться в нем. Та
к положено Ц вот прекрасно ведущие по жизни многих достойных людей слов
а, и де Ла Фер не был исключением.
За великолепным фасадом графа, как за толстыми стенами одинокой башни бе
зупречной кладки, скрывалась пустота, глухая комната, где в центре стопо
чкой лежал пыльный свод правил.
Правил о том, как правильно охотиться и как правильно размещать гостей з
а пиршественным столом согласно их положению, как должно приветствоват
ь короля и его свиту и в каком порядке по знатности и родовитости распола
гаются французские дворянские роды.
Как правильно любить женщину Ц там тоже было, но вот как правильно обход
иться с супругой, если на плече у нее вдруг обнаруживается клеймо, там, к с
ожалению, не говорилось, что и привело к такому глупому исходу.
А если учесть, что говорил де Ла Фер мало и кратко, то поневоле любая его ба
нальность воспринималась как перл мудрости.
Под великолепными доспехами рыцаря, увы, отсутствовал человек! А ведь не
много собственных чувств, и какая бы неповторимая личность жила бы в наш
е время! Просто оживший римлянин! Но чуда не состоялось…
А теперь страх, у которого глаза велики, будет двигать мушкетерами. Страх
передо мной. Но четверо храбрых мужчин не потерпят, чтобы страх стоял у ни
х на пути, и неизбежно постараются убрать источник страха, который переп
уган не меньше их и мечтает лишь об одном Ц спасти собственную жизнь. Но э
то уже никого не волнует.
И у меня вдобавок ко всему задание, которое лучше клетки удерживает меня
на капере.
Я не имею права вернуться с полпути, в Портсмуте уже формируется новая эс
кадра. Мы втянуты в такую игру, что мои беды никого не волнуют, сейчас прос
то не до этого. Значит, придется заниматься тем, о чем мы договорились с ка
рдиналом. Если переговоры с герцогом сорвутся по моей вине, на глаза Его В
ысокопреосвященству можно не показываться. Если я выполню, что обещала,
положение мое станет чуть-чуть прочнее и можно будет подумать о собстве
нной безопасности.
Какое счастье, что дети уже во Франции, только это дает мне слабую надежду
, что ради них я выкарабкаюсь, опять, как кошка, извернусь в падении и стану
на четыре лапы, но все-таки как тяжело жить, зная, что обречен…
Остались за бортом и Лориан, и Брест Ц последняя возможность вернуться
во Францию. Думала ли я об этом? Конечно, и даже предупредила капитана. Но п
ротивный ветер и бурное море отняли эту возможность. Пришлось распрощат
ься с мыслью еще раз поговорить с кардиналом.
Через девять дней после того, как судно вышло в море, впереди показался Ту
манный остров, берега Финистера.

Мои предположения оправдались: в Портсмуте полным ходом шла подготовка
к выходу новой эскадры. Как раз во время нашего прибытия на воду спускали
еще четыре больших военных корабля. Заходящее солнце поблескивало в око
шках их кают.
В подзорную трубу, любезно одолженную мне капитаном, я даже разглядела н
а молу группу пышно одетых людей, наблюдающих это событие. Глаза мои ошиб
лись, выдавая желаемое за действительное, или это было на самом деле, но по
д одной из шляп с лихо закрученным белым пером мне почудилась голова Бек
ингэма.
Над портом носились чайки. Пахло гнилой рыбой.
Капер стал на рейде.
Почти сразу же борт к борту к нему остановился сторожевой катер, спустив
ший шлюпку, направившуюся к нашему трапу.
Шлюпка, которую двигали по волнам восемь гребцов, доставила на наше судн
о офицера флота Его Величества. Тот переговорил с капитаном и вызвал все
х, находящихся на борту, на палубу.
Бурча и чертыхаясь, команда и пассажиры выстроились в носовой части капе
ра.
Пройдя наш неровный, настороженный строй, человек с катера задержался вз
глядом на мне, но ничего не сказал. Все это было, по меньшей мере, неприятно.
Все напряженно ждали, что же будет дальше.
Офицер с катера, молодой человек лет двадцати пяти Ц тридцати, неожидан
но взял на себя обязанности лоцмана и, заняв место капитана, повел капер в
гавань. Катер держался рядом. Он был неплохо вооружен для своих размеров,
Ц шесть пушек выразительно скалились с его бортов.
Пока мы пробирались меж стоящих в гавани кораблей, вечер превратился в н
очь. Стало еще холоднее.
Наконец мы добрались до места, куда счел нужным привести корабль сваливш
ийся на нашу голову непрошеный лоцман. Он же приказал погрузить мои вещи
в шлюпку и предложил мне проследовать туда же.
Это еще по какому праву?
Ц Кто Вы такой, милостивый государь? Ц поинтересовалась я. Ц И почему В
ы так любезны, что оказываете мне особое внимание?
Ц Вы можете догадаться об этом по моему мундиру, сударыня, я офицер англи
йского флота, Ц равнодушно-вежливо ответствовал он.
По мундиру, разумеется, можно догадаться практически обо всем, вплоть до
того, что кушал утром его владелец…
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97