Ц Эге! Я знаю, что Вы имеете обыкновение убивать людей, но предупреждаю: я
буду защищаться хотя бы и против Вас!
Боже, какой храбрец! Ну прямо Лев Иудейский!
Ц О, Вы правы, у Вас, пожалуй, хватит низости поднять руку на женщину, Ц по
дтвердила я.
Ц Да, быть может! Ц гордо ответил Винтер. Ц К тому же у меня найдется опр
авдание: моя рука будет, я полагаю, не первой мужской рукой, поднявшейся на
Вас!
И упивающийся долгожданным моментом деверь обвиняющим жестом ткнул ме
ня в левое плечо.
Ну уж не Вам, дорогой брат, об этом рассуждать. Вы из числа тех, кто радостно
идет по протоптанному следу, будь то обнаружение чужого клейма или посещ
ение, к примеру, девушки, которую до вас уже обесчестил другой благородны
й человек.
Главное для Вас, что все так делают, значит, Вы не хуже остальных.
Ц Рычите, сколько Вам угодно! Ц бросил Винтер, еще крепче сжимая шпагу.
Ц Но не пытайтесь укусить! Потому что, предупреждаю, это послужит Вам тол
ько во вред: здесь нет прокуроров, которые заранее определяют права насл
едства, нет странствующего рыцаря, который вызвал бы меня на поединок из-
за прекрасной дамы, которую я держу в заточении, но у меня есть наготове су
дьи, которые, если понадобится, сумеют справиться с женщиной, настолько б
есстыдной, что она при живом муже осмелилась сделаться женой моего старш
его брата, лорда Винтера, и эти судьи, предупреждаю Вас, передадут Вас пала
чу, который сделает Вам одно плечо похожим на другое!
И еще поэтому я ненавижу грандов!
Один владетельный придурок, полновластный хозяин в своих землях, без пра
вил и закона учинил дикую казнь жене, а затем исчез, устранив всякую возмо
жность считать его живым! Второй такой же угрожает мне учинить расправу
силами своих карманных судей за то, что мой драгоценный супруг сказался
мертвым!
Тысячу раз был прав Ришелье, когда говорил, что надо выжигать эту раздира
ющую страну заразу, учить их на плахах тому, что называется любовью к роди
не, к государству, чьим нервом они являются, что пока не будет в стране вла
сти одного короля и одного закона, порядка ждать бесполезно! Так и будут в
ершить в своих землях суды над неугодными людьми, попирая все человеческ
ие и божеские законы, опираясь лишь на собственное самодурство, подлецы!

А с какой злобой Винтер вспомнил о прокурорах! Для него, помнится, было бол
ьшим ударом после смерти старшего брата узнать, что он не много выиграл о
т такой тщательно продуманной утраты! И эта пьяная, шатающаяся по грязны
м девкам в мерзких кабаках свинья смеет обзывать меня бесстыдной женщин
ой, прокравшейся на супружеское ложе его брата! Безупречный лорд!
Похоже, Винтер испугался, увидев, как изменилось мое лицо. Но, желая заглуш
ить в себе, вооруженном до зубов мужчине, страх перед безоружной женщино
й, он продолжал громким голосом:
Ц Да, я понимаю, что, получив наследство после моего брата, Вам было бы при
ятно наследовать и после меня!
Ну что Вы, лорд, крайне неприятно…
Ц Но знайте наперед, Ц кричал Винтер. Ц Вы можете убить меня или подосл
ать ко мне убийц Ц я принял на этот случай предосторожности: ни одно пенн
и из того, чем я владею, не перейдет в Ваши руки! Разве Вы недостаточно бога
ты, имея около миллиона? И не пора ли Вам остановиться на Вашем гибельном п
ути, если Вы делали зло из одного только ненасытного желания его делать?

В эту минуту у меня мелькнуло сомнение: а не свихнулся ли, в самом деле, мой
дорогой брат? Эти громкие (в прямом смысле) слова говорит человек, который
имеет неопровержимые доказательства, что теперь у меня нет ни единого су
? Человек, имеющий свидетелей, подтверждающих, что мой второй брак не толь
ко недействителен, но и противозаконен? А уж его жалкая по сравнению с мои
м миллионом трехсоттысячная рента для меня также достижима, как казна Та
уэра. Но вот мой миллион теперь практически весь его, достаточно предъяв
ить прокурору показания де Ла Фера!
Так чего же он орет как резаный, что я его собираюсь убить, если он хочет де
ржать меня тут до скончания века?
И вообще, не предназначены ли эти громкие звуки для тех, кто находится за д
верью, а вовсе не для меня?
Ц О, поверьте! Ц прошипел Винтер, неожиданно с крика переходя на зловещ
ий шепот. Ц Если бы память моего брата не была бы для меня священна, я сгно
ил бы Вас в какой-нибудь государственной тюрьме или отправил бы в Тайбер
н на посмешище толпы! Я буду молчать, но и Вы должны безропотно сносить Ваш
плен!
Ах, вот чего мы боимся! Не священная память брата, а мои неудобные показани
я удерживают его от помещения меня в Тайберн или другую тюрьму! Мы предпо
читаем решить дело по-семейному: тихие убийства, негромкие аресты, еле сл
ышные казни…
Ц Дней через пятнадцать Ц двадцать я уезжаю с армией в Ла-Рошель, Ц тор
опливо говорил деверь, Ц но накануне моего отъезда за Вами прибудет кор
абль, который отплывет на моих глазах и отвезет Вас в наши южные колонии. Я
приставлю к Вам человека, и, будьте покойны, он вышибет Вам мозги при перв
ой Вашей попытке вернуться в Англию или на материк.
Вот и все прояснилось: меня пристрелят при попытке к бегству, лишь судно о
тойдет от порта на расстояние пушечного выстрела. И выкинут где-нибудь в
открытом море.
Разумно. Все будет сделано чисто, не подкопаешься. И дорогой брат соверше
нно ни причем, жертва не вынесла тягот путешествия. Это лучше, чем возитьс
я с прокурорами, запутанными правилами о наследстве и прочей бумажной во
локитой. Ведь это все высосет массу денег, а миллион такой маленький, что е
го поневоле не хочется делить даже с судебной системой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97