е. к дифференцированию. Как сказано выше, даже и
экзистенциальные суждения, вроде "Бог существует", не сводятся и не могут
сводиться только к признанию наличности объекта уже потому, что все
обсуждаемое без всякого исключения, но зато и без всякого смысла для целей
познания "есть, существует налицо": в экзистенциальных суждениях не только
устанавливается бытие, но еще и дифференцируется какое-либо свойство этого
бытия, напр., транссубъективность.
Практический элемент суждения, признание, утверждение, также упомянут
нами, поскольку мы говорим, что суждение есть акт. Всякий акт руководится
стремлением к некоторой цели, и, поскольку цель осуществляется или кажется
осуществленною благодаря нашему акту, вся наша деятельность и продукты ее
сопутствуются чувствованием согласия с нею, мы санкционируем, признаем,
утверждаем ее. В основе суждения лежит стремление к истине, т.е., согласно
нашему определению, стремление к такому дифференцированию действительности,
в результате которого получились бы чисто объективные образы. В этом смысле
мы вполне согласны с Риккертом, что теория познания изучает
"знание-желание", что "процесс утверждения или отрицания немыслим без воли к
истине" и что необходимость в суждении выступает "как императив, и мы
естественно повинуемся императиву только тогда, когда хотим истины"263.
Чтобы резче отметить этот практический элемент, мы даже готовы ввести в свое
определение суждения некоторое дополнение, именно упомянуть, что этот акт
принадлежит познающему субъекту: тогда определение примет следующий вид:
суждение есть производимый познающим субъектом акт дифференцирования объекта
путем сравнивания.
Когда Виндельбанд, Риккерт и кроме того многие другие представители
логики утверждают, что представления и сочетания их еще не заключают в себе
ни истины, ни лжи и потому вовсе не составляют знания, мы и с этим отчасти
согласимся. Всякое представление или даже сочетание представлений, если оно
есть продукт фантазии или если оно воспроизводится благодаря деятельности
памяти без участия воли к знанию, т.е. воли к дифференцированию объекта, не
есть высказываемая мною истина или ложь. Но не всегда бывает так. Каждое
представление, входящее в суждение как элемент, есть утверждаемая истина или
ложь, есть переразвитое или недоразвитое суждение (напр., в суждении "этот
высокий худощавый человек похож на моего брата" представление "этот высокий
худощавый человек" есть недоразвитое суждение); точно такой же характер
имеет всякое восприятие, произведенное с целью воспринять, воспоминание,
произведенное с целью вспомнить то, что было, и т.п. Такие представления
следовало бы называть объективными в отличие от непознавательных
представлений.
Однако наше согласие с Риккертом дальше указанных пунктов не идет.
Признать первенствующее значение за элементом утверждения в суждении мы не
можем. Правда, пока мое утверждение не последовало, я еще не высказал ни
истины, ни лжи; однако из этого не следует, будто мое утверждение создает
истину или ложь: оно только делает меня ответственным за то, что я
присоединяюсь к истине или лжи. Иными словами, в процессе возникновения
суждения мы различаем следующие стадии: мы хотим опознать бесконечную по
содержанию наличную действительность с какой-либо из ее сторон (напр.,
рассматриваем потемневший обугленный ствол дерева, удивляясь ненормальному
цвету его) и приступаем к ней как объекту, который подлежит
дифференцированию путем сравнивания. Если во время акта опознания нам
кажется, что наша деятельность протекала успешно, т.е. если нам кажется, что
мы дифференцировали именно объект, не примешивая к нему ничего постороннего,
то получив продукт дифференциации (напр., суждение "ствол дерева обуглен"),
мы признаем его соответствующим своей цели и прекращаем дальнейшие попытки в
этом направлении, так как у нас есть уже готовый результат. В большинстве
случаев согласие с результатами акта опознания так тесно сплетено с самим
этим актом, что оно не высказывается отдельно, и потому оно, как и вся
волевая сторона нашей жизни, с трудом поддается изучению. Однако путем
сравнения с другими волевыми актами, в которых разные стадии процесса
дифференцированы, можно выяснить также и значение различных стадий акта
суждения. Это сравнение легко может показать, что истина или ложь
заключается уже в продукте дифференцирования, независимо от того, соглашаюсь
ли я с ним или нет, но она становится моею истиною или ложью только с того
момента, когда я признаю, что продукт моей деятельности удовлетворяет меня.
Так, в игре в шахматы, если мы обдумываем план, который должен неизбежно
привести противника к мату, и делаем примерные ходы то турою, то конем,
каждый из этих ходов уже заключает в себе или осуществление, или
неосуществление цели, но только с того момента, когда я ставлю одну из этих
фигур, говоря "я иду", я санкционировал этот акт и отвечаю за него.
Отсюда мы делаем следующие выводы. В суждении есть практический элемент в
форме признания, но не он делает суждение истинным. Он не обладает
творческим характером и не вводит в суждение как знание ничего нового. Для
жизни познающего субъекта, а также для характеристики его индивидуальности
эта завершительная стадия акта суждения имеет огромное значение, но для
гносеологии она интересна только постольку, поскольку выводит за пределы
самой себя и даже за пределы познающего субъекта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134