е. сколько бы раз и когда бы ни начинал размышлять познающий
субъект об одном и том же объекте, для него всегда оказывается обязательным
одно и то же суждение; наконец, в-третьих, истинное суждение обязательно для
всякого мыслящего существа, а не только для лица, высказавшего его. Первое
свойство истинного суждения мы будем называть необходимостью суждения, а
второе и третье свойство - общеобязательностью суждения. Заметим тотчас же,
что общеобязательность суждения не следует смешивать с всеобщностью
суждения, которая вытекает из закономерности явлений. Мы здесь ни слова не
говорим о законах явлений и общих суждениях: та общеобязательность, которая
интересует нас здесь, есть свойство всех истинных суждений, хотя бы они были
и единичными.
Приступая к исследованию условий необходимости и общеобязательности
суждений, мы можем на основании всего предыдущего прямо признать, что они не
кроются ни в каком смысле слова в мире трансцендентном (в отношении к
знанию), потому что такого мира нет: они должны заключаться или в субъекте,
или в познаваемых объектах. Но в акте знания субъекту принадлежит только
деятельность сравнивания, а результаты ее вполне определяются свойством
объектов. Поэтому искать условий необходимости знания надо в свойствах
объектов; но так как весь мир, не исключая и познающего субъекта, может быть
объектом знания, то, говоря проще, обязательность истинного знания
определяется какими-то всеобщими свойствами самого мира, а не какой-либо
части его. Чтобы найти эти свойства, исследуем прежде всего характер
необходимой связи между субъектом и предикатом суждения.
Субъект суждения S есть часть мировой действительности, заключающая в
себе, как и все в мире, бесконечное, еще не дифференцированное в знании
содержание, а предикат P есть некоторая сторона (aspest) этой
действительности, дифференцированная в данном акте суждения. Так как сама
познаваемая действительность имманентна процессу знания, то, следовательно,
каково отношение между частями действительности, таково же отношение между
частями суждения S и P. Если бы между частями действительности не было
никакого отношения, то тогда не было бы и суждений. Если бы стороны
действительности были лишены внутренней необходимой связи, тогда опять-таки,
найдя элемент мира P, мы не чувствовали бы объективной необходимости
присоединять его к S. На деле мы находим иное: в истинном суждении о каких
бы то ни было вещах, явлениях, процессах и т.п. субъект S таков, что, если
он дан, к нему необходимо присоединяется предикат P, точно так же и всякая
часть действительности такова, что, если даны одни стороны ее, то другие
стороны с необходимостью органически причленяются к ним, подобно тому как не
может существовать голова позвоночного животного без туловища и наоборот.
Отношение, состоящее в том, что если дано некоторое A, то к нему с
необходимостью присоединяется B, встречается в различных видоизменениях - в
форме причинной связи, в форме функциональной зависимости, в форме связи
между мотивом и действием в волевых актах и т.п. Мы не будем заниматься
этими разновидностями необходимой связи; нас интересует только общее родовое
понятие связи, состоящей в том, что к некоторому данному X необходимо
причленяется Y. Такую связь в ее всеобщей родовой форме мы условимся
называть связью функциональной зависимости или связью основания и следствия,
не придавая этим терминам рационалистического или вообще
интеллектуалистического характера.
Итак, если сама действительность находится налицо в суждении, то
необходимость суждения объясняется необходимостью самой действительности,
органическою, функциональною связью между всеми сторонами ее. Как бы ни были
различны суждения, все равно необходимый характер их сводится только к этому
источнику274. Чтобы разъяснить это, возьмем два противоположных в известном
отношении вида суждений - суждения восприятия и суждения аподиктические,
имеющие, по-видимому, какой-то особенный характер рациональной
необходимости, и покажем, в чем они сходны и в чем различны. Если, пройдясь
по саду и осмотрев растения в нем, мы высказываем суждение "розовый куст на
круглой клумбе засох", то это суждение имеет не менее необходимый характер,
чем суждение "сумма углов этого остроугольного треугольника равна двум
прямым углам"; если мне даны субъекты этих суждений, я не могу не
присоединить к ним их предикатов. Следовательно, и в первом и во втором
случае субъект суждения заключает в себе основание для предиката. И в первом
и во втором случаях субъект есть бесконечно богатая по содержанию часть
действительности, опознанная, т.е. дифференцированная в сознании познающего
лица только отчасти, и различие между двумя приведенными суждениями зависит
только от того, какие элементы субъекта дифференцированы в них. В субъекте
первого из этих суждений дифференцировано лишь то, что это "розовый куст" и
что он находится "на круглой клумбе". Возьмем из живого субъекта только эти
дифференцированные определения, абстрагируем их от всей полноты содержания
"этого куста" и поставим их в сознании - при этом мы тотчас заметим, что в
них нет ничего обязывающего присоединить к ним предикат "засох".
Следовательно, опознанные стороны этого субъекта не заключают в себе во всей
полноте основания для предиката;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134