Легкая краска выступила на ее лице.
Синъити всё больше терялся под взглядом лучистых глаз Рэн. Вдруг она отвернулась и, достав из платка бумажный сверток и бледнорозовый конверт, положила их около Синъити.
— Вот, возьмите... это... я целых два вечера писала... Прочтите! Ответ... — лицо Рэн пылало, как в огне.— Пожалуйста, напишите ответ, — овладев собой, поправилась она. Синъити растерянно протянул руку к свертку. По выражению глаз Рэн он понял всё, что она хотела ему сказать.
В коридоре послышались громкие голоса, и Синъити, смущенный еще больше, чем Рэн, торопливо спрятал сверток.
— Как, Рэн всё еще здесь?
В дверях показались Сусуму Накатани и Тосио Араки, старший мастер второго токарного цеха, .человек примерно тех же лет, что и Накатани, и такой высокий, что почти задевал головой за притолоку.
— Вы что же это до сих пор не уехали? Смотрите, похитят вас чего доброго! — Араки нарочно вытаращил глаза и состроил гримасу, желая показать, что шутит.
— Правда? — Рэн засмеялась, слегка наклонив голову набок.
— Конечно, правда! Ведь Рэн у нас красавица. Так что ее в первую очередь утащат.
Продолжая разговаривать, Накатани и Араки вошли в комнату и расположились у стола. Накатани окинул Рэн и Синъити внимательным взглядом.
- Торидзава-кун, вы уже получили расчет? — обратился он к Рэн.
- Да, получила. — Рэн незаметно спрятала за ворот кимоно сложенный вчетверо красный платок. — Я пришла попрощаться с Икэнобэ-сан... — лукаво добавила она.
— Так, так, понятно! — многозначительно протянул Араки, роясь в лежащих на столе бумагах. Рэн вспыхнула, но тут послышался спокойный голос Накатани:
— За это спасибо. Ну что ж, пожелаем вам всего доброго... А мы вот еще и сами не знаем, что с нами будет...
Лицо Рэн сделалось серьезным.
— Благодарю вас за всё... — произнесла она, отвесив поклон Накатани, — мастер всегда хорошо относился к ней. - Накатани-сэнсэй, Араки-сэнсэй, счастливо оставаться!
Она еще раз поклонилась и только потом с подчеркнуто официальным видом, словно к постороннему, обратилась к Икэнобэ:
— Позвольте поблагодарить и вас за ваше внимание и помощь. Желаю вам поскорее поправиться.
— Спасибо.
Синъити всё еще не мог побороть своего смущения. Рэн украдкой взглянула на него. Сердце ее сжалось,и на глаза навернулись слезы. Вот и он тоже скоро исчезнет из ее жизни... Молчаливый, застенчивый, он, пожалуй, и на письмо не ответит. Нахмурился, смотрит в сторону... А ей разве легко?
— Сколько же раз можно прощаться?- спросил Араки.
— Ох! — вскрикнула Рэн, топнув ногой от смущения и досады. Закрыв руками лицо, с приглушенным смехом она бросилась к двери, и в следующую секунду в галерее послышались ее быстрые шаги.
— Ну, покоритель сердец, как здоровье? — спросил Араки, обращаясь к Икэнобэ.
— Дело идет на поправку. Врач уже разрешил ему j ходить по комнате,—ответил за Синъити Накатани.
Накатани разбирал бумаги на столе, который сам поставил в палату к Синъити, чтобы чаще навещать больного: Синъити работал у него в цехе и был совсем одинок в этом поселке. Процедура оформления сдачи начатых моделей и оставшихся материалов уже была закончена, но в столе еще оставались чертежи, представлявшие огромную ценность для мастера экспериментального цеха Накатани.
— Любопытно, что собирается теперь делать наш господин Жаба? — спросил Араки.
Вместо ответа Накатани пожал плечами и продолжал сортировать бумаги, перебирая синьки и кальки с чертежами деталей в различных сечениях.
— Завод остановлен, очевидно, всё-таки по приказу ! компании. Не может быть, чтобы Жаба сам рискнул на это... Но можно ли рассчитывать, что завод снова начнет работать?.. — присев у стола, рассуждал сам с собой] Араки.
Дверь внезапно распахнулась, на пороге появился служащий заводской охраны в фуражке военного образца и в крагах.
—Накатани-сан, вас зовет господин директор!— обратился он к мастеру. — Приказано, чтобы вы захватили с собой все чертежи и проекты!
— Чертежи? Зачем?— мастер недоумевающе обернулся к нему, но охранник уже исчез. Собрав бумаги, Накатани поспешно вышел вслед за ним.
В конторе директора не было. Спускаясь по каменным ступеням полутемной галереи, Накатани оглядывался по сторонам, разыскивая его. Слева и справа тянулись низкие здания с маленькими окнами — постройки бывшей шелкомотальной фабрики.
Сборочный и испытательный цехи, где работали преимущественно женщины, уже опустели. Но в токарном цехе и в машинном отделении, где работали кадровые рабочие-мужчины, главным образом приехавшие из Токио, еще оставались люди. Одни смазывали станки, другие связывали веревками кипы снятых с приводов ремней, некоторые рабочие сидели небольшими группами на корточках у входа в цех или по углам темной, как ущелье, галереи, ведущей в столовую, и о чем-то шепотом переговаривались между собой. Всюду царила атмосфера неуверенности и тревоги.
«А, вот он где...»
Неподалеку от реки, на пустыре перед складом, поднимались клубы едкого дыма. Сквозь дым Накатани различил фигуры людей.
— Иди сюда! — крикнул ему директор Сагара, морщась и отворачиваясь от дыма.
У его ног чадили и горели, выбрасывая языки пламени, кипы толстых канцелярских папок с завязанными шнурками, пачки платежных извещений и иллюстрированные каталоги. Служащий бухгалтерии Такэноути, сидя на корточках, ворошил бумаги палкой. Несколько позади, заложив руки за спину, стоял молодой капитан — военный представитель, часто бывавший на заводе.
Директор выхватил сверток, который Накатани держал под мышкой.
Теперь Накатани всё стало ясно. Он испугался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113