» Среди плакатов особенно бросался в глаза один, на котором красной краской была выведена совсем еще свежая надпись: «Будущее принадлежит молодежи!» В борьбе люди словно впервые в жизни узнали, на что они способны, и, казалось, сами были удивлены этим.
Комацу направился к дверям заводоуправления.
— А, это вы!.. — Войдя в коридор, он неожиданно натолкнулся на Тадаити Такэноути, выскочившего из приемной. За приоткрывшейся дверью Комацу увидел двух американских военных — они стояли в непринужденной позе, по-видимому, выслушивая какие-то объяснения, касающиеся управления заводом. По другую сторону стола виднелась лысая голова согнувшегося в поклоне начальника отдела личного состава и фигура директора Сагара, с лица которого не сходила улыбка. Время от времени он вставлял в разговор английские слова, нещадно коверкая их.
Комацу постучался и вошел, в приемную.
— Не нужно ли помочь? — тихо спросил он директора.
На носу у директора блестели капельки пота, но настроение у него было отличное.
— Да, да... Ведь вы как будто умеете говорить по-английски?
— О нет! — Комацу отрицательно покачал головой, но на лице его появилась самоуверенная улыбка. Директор представил его, и когда один из американцев повернулся к Комацу, тот с грациозным поклоном, словно танцуя, приблизился и без малейшего стеснения протянул руку:
— Good morning, sir! Welcome!
Произношение было ужасное, но голос Комацу звучал так уверенно, что директор Сагара разинул рот от изумления.
Спустя некоторое время на дворе послышался шум мотора, джип круто развернулся, стремительно взлетел
на холм за проходными воротами и скрылся на «шоссе Кадокура», оставив позади себя лишь отпечатки широких грубых шин да легкий дымок газолина.
— Хороша машина, а? — усмехаясь, словно про себя произнес директор Сагара. Он стоял на пороге, окруженный своими подчиненными, которые провожали глазами уехавший джип. Подняв голову, директор посмотрел на голубое, словно умытое небо, и выражение лица у него при этом было такое, как будто он говорил: «Хороша погодка, не правда ли?»
Он медленно обвел взглядом развешенные на заводском дворе плакаты и воззвания, но, странное дело, даже после этого улыбка не исчезла с его лица.
— Ну, господа! — Сагара повернулся и первым пошел обратно. — Попрошу ко мне в кабинет!..
Засунув руки в карманы брюк, он энергичными шагами поднимался по лестнице, не удостаивая даже взглядом встречавшихся служащих, которые с поклоном уступали ему дорогу.
— Дело вот в чем... — снимая трубку настойчиво звонившего телефона, директор в то же время рылся в разбросанных на столе бумагах и наконец протянул усевшимся по другую сторону стола подчиненным экземпляр местной газеты. — Ну, каково? Да, слушаю, да, да, хорошо... да...
Положив трубку, директор наблюдал, как газета по очереди обходила всех — начальника отдела личного состава, Тадаити Такэноути и Нобуёси Комацу.
— Ну-с, господин член деревенской управы, что вы па что скажете? — насмешливо проговорил директор, глядя не Такэноути.
Тадаити Такэноути, породав газету Комацу, скрестил на груди руки и склонил голову набок. На мартовских выпорах и органы местного самоуправления профсоюз выдвинул ого кандидатуру, и Такэноути был избран в деревенскую управу поселка Кавадзои от социалистической партии.
— М-да, в самом деле... — неопределенно пробормотал он.
Директор сердито покосился на Такэноути.
— Много о себе стал воображать... Смотри, как бы носом в грязь не упасть...
В газете, отпечатанной расплывшимся грязноватым
шрифтом, на второй полосе была помещена статья под крикливым заголовком «Завод Кавадзои компании «То-кио-Электро» — гнездо коммунистов! Сотни одних только комсомольцев!»
— Я вот тоже не доглядел... Но газетчики — народ пронырливый. Как это они разнюхали? — обратился директор к Комацу, молча рассматривавшему газету.
Комацу не ответил.
— Ведь это и перед компанией получается неудобно... А? Как вы полагаете? — состроив кислую физиономию, директор посмотрел на начальника отдела личного состава, потом снова перевел взгляд па Комацу. — Неужели у нас действительно столько коммунистов?
— Право, не знаю... — Ответ Комацу звучал, как всегда, бесстрастно, так что никому из присутствующих и в голову не могло прийти, что в действительности идея этой статьи принадлежала именно ему.
Он молчал, холодно посматривая на сидевшего рядом Тадаити Такэноути, который рассказывал о положении в профсоюзе, о направлении мыслей того или иного работника. Временами Комацу бросал взгляд в окно, туда, где в ослепительном блеске солнца виднелись склоны казавшихся синими далеких гор.
Теперь в душе у Комацу зародились большие надежды. Но, как это было ему свойственно, чем более реальными становились эти надежды, тем бесстрастнее казался он со стороны.
Разговор с Такэноути начал уже немного раздражать директора.
— Что ты мне ерунду говоришь! Если, по-твоему, Араки и Накатани не коммунисты, кто же тогда коммунисты?
—Да нет, я вовсе не утверждаю, что они не состоят в коммунистической партии! Я только говорю — возможно... — Такэноути склонил голову почти к самому столу и, сверкнув из-под припухших век своими маленькими глазками, захихикал. — Не поймите меня превратно, господин директор! Я сам коммунистов терпеть не могу, и заботится об Араки у меня тоже нет особого желания...
Директор с сердитым видом, как бы говорившим: «Ничего смешного не вижу!» — водил карандашом по лежавшему перед ним списку. Взгляд его упал на отвер-
нувшегося в сторону Комацу и, отбросив карандаш, он кивнул Такэноути.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113