Что? Ц Он смотрит на нее пристально.
Я сказала, как ее зовут? Ц Она показывает на маму.
Мэри, отвечает Мартино.
Понятно. Так вот, Мэри, наверное, понадобятся какие-то вещи в больницу… Ко
гда вы сможете туда пробраться…
Она оценивающе смотрит на дом.
А где ее муж? Надо ему сообщить.
Мартино опускает голову, ему стыдно за Фрэнки. Он видит золоченый ремень
босоножки, обвивающий лодыжку, ногти на ногах Ц блестящие коралловые ра
кушки под тонким нейлоном, следит, как ступня женщины во время разговора
чертит по земле узоры. Она стоит так близко, что он чувствует запах ее губн
ой помады.
Вы Ц соседка? Ц спрашивает Мартино.
Ева Амиль, представляется она и добавляет, мотнув головой в сторону: Мы жи
вем в четырнадцатом доме.
Она улыбается ему и ждет. Мартино тоже ждет, пытаясь вспомнить, о чем еще о
на его спрашивала.
Так вы сообщите мужу? Ц говорит Ева медленно, продолжая улыбаться. Вы зна
ете, где он может быть?
Я его найду, отвечает Мартино.
Ева забирает у Селесты Люку, пристраивает у себя на плече, отнимает у мамы
Жестянку и передает ее Мартино. Свободной рукой она приобнимает маму за
талию.
Ты Мэри, да? Пойдем, моя хорошая. И женщины лезут в «скорую помощь».

* * *

Сигара Джо тлеет в пепельнице. На конторской книге стоит нетронутый стак
ан с виски. Какое богатство, думает Фрэнки и, взглянув на выпивку, сглатыва
ет слюну. Джо сосредоточенно пишет. Какую-то долю секунды Фрэнки, сам не п
онимая почему, злится. И вдруг он видит егоЦ кольцо с рубином на мизинце Д
жо! Камень поблескивает в оправе. У Фрэнки начинает покалывать в подмышк
ах. Он сжимает-разжимает кулаки. Кольцо отца на руке Джо! Смотреть на это н
ет сил, закрыть бы глаза!
Но фильм, прокручивающийся у него в голове, Фрэнки не смотреть не может. Он
вспоминает, как они встретились. Была пятница, февраль 1947-го нет, 1948 года. Ему
тогда едва исполнилось двадцать.
Так холодно Фрэнки не было никогда в жизни. Это не то что на корабле, когда
шквальный ветер обжигает лицо, бьет по зубам и голову пронзает резкая бо
ль. Тот холод правильный, жар работы и наступающий рассвет его растаплив
ают. И дома все по-другому: зимы короткие и февраль не такой суровый. Фрэнк
и думает о Слиеме, об извилистой песчаной дороге к родной деревне, о грязн
овато-сером небе и мелком дождике, которого почти не замечаешь.
А этот холод Ц тягучая боль, обжигающая кожу, так и хочется согнуться в тр
и погибели. Он преследовал его с самого начала, подкрался, как только «Кал
листо» зашел в Тигровую бухту, вором-домушником проник в кости. И теперь о
н с ним, в полуподвале, в комнате, которую снял Фрэнки: покрыл стены заинде
вевшей коростой, россыпью блестящих капель прилип к одежде. Первые два д
ня в Кардиффе Фрэнки провел буквально под землей. Снег на улицах приводи
т в ужас. Он в жизни ничего подобного не видал: ему кажется, что небо рухнул
о. Фрэнки так и не смог набраться храбрости пройтись по городу. Ноет грудь
. Он сидит за столом у разрисованного морозом окна, курит, наливает кофе из
кастрюльки, которую стащил с бабушкиной кухни, глядит на ноги прохожих, и
дущих по улице. Мужчины движутся целенаправленно, ветер приплющивает ши
рокие штанины брюк к ногам. Куда больше Фрэнки интересуют женщины: каблу
чки скользят и подкашиваются, затем следует пронзительный визг. Фрэнки в
ытягивает шею, пытаясь разглядеть, что там такое случилось. Сквозь скеле
ты сорняков, торчащие там, где прежде была изгородь, он успевает увидеть т
олько мелькающие щиколотки поспешно удаляющейся дамы.
Весь город кажется ему слишком быстрым. Во вторник он сошел с корабля, а се
годня, в пятницу, у него уже есть и дом, и новая жизнь. Никому нет никакого де
ла до того, кто он и откуда, чем занимается. Это должно бы радовать Фрэнки, к
оторый сменил неспешную сельскую жизнь на суровую романтику моря, потом
у что ненавидел вечные причитания бабушки, перезвон медяков у нее в карм
ане, трижды, а то и четырежды в день отмечавший ее уход в церковь (то ли боял
ась, что пропустит чудо, то ли Ц что в ее отсутствие Истинная Вера покинет
страну). В конце концов страну покинул Фрэнки. Последнее, что он видел, Ц м
ладшую сестренку Кармель, истово махавшую ему с пристани рукой, а за ней
Ц тающую в душном мареве Слиему.

Оказавшись в порту, Фрэнки знал, что делать: зарегистрироваться, найти жи
лье, а в плавание пока что не ходить. И несмотря на то что от ледяного возду
ха пощипывало в носу, а ветер бил шрапнелью, он пребывал в состоянии радос
тного возбуждения. Он глазел на высоченные дома, на широченные улицы и ра
збегавшиеся в стороны переулки, запруженные народом, видел, как из распа
хнутой двери пекарни вырываются гигантские клубы пара, стоял, заворожен
но смотря на бесшумно скользящие сквозь снегопад машины. У дверей Дома М
оряка он встал в очередь с другими матросами и тут же заметил знакомое ли
цо Ц грека-кочегара с его же корабля. Фрэнки вскинул в приветствии брови
, но тот был занят беседой и смотрел поверх него. Он огляделся в поисках ко
го-нибудь еще из знакомых, прислушиваясь, не звучит ли где родная речь, но
очередь по большей части молчала. Некоторые стояли, вцепившись в вещмешк
и и чемоданы, те, кто только вошел, дули на озябшие руки.
Подошла наконец его очередь. Фрэнки подробно расспросили, внимательно и
зучили его документы и велели подписать какую-то бумагу. Мужчина за стол
ом ткнул, не поднимая головы, в одну из строчек.
Франческо Гаучи? Здесь распишитесь.
Фрэнки взял ручку и нацарапал крестик. Мужчина в первый раз за все время н
а него взглянул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78