Фрэнки трет пальцы. Они грязные и ж
ирные, на подушечках пятна гуталина. Он думает о Марине, о Фрэн, о доме, где п
олным-полно детей. О Мэри в Клетушке. Ему хочется чистого воздуха, солнечн
ого света, покоя. Здесь для Фрэнки слишком холодно.

Мы лежим в кроватях, пока не решаем, что опасность миновала и можно встать
. Комнату заполняет привычный запах, но вместо Фрэн, молча складывающей в
полумраке простыни, никого нет. Менять ее постельное белье придется нам.
Люка, откинув одеяла, морщит нос. Посреди простыни мокрое пятно, холодное
на ощупь. И тут мы видим. Наволочка вся в бурых брызгах. А ниже алые подтеки.
Люка дотрагивается до одной капельки, рассматривает густую жижу, вытира
ет палец о чистый кусок простыни. Она под большим впечатлением.
Да, видать, татуировка что надо!


восемь

На Селесте ослепительно-розовый кримпленовый костюм, блузка с высоким в
оротом и белые замшевые сапожки на шнуровке. Колготки цвета загара. Выра
жение лица Ц холодно-пренебрежительное. Она входит в тот момент, когда м
ама помешивает в кастрюльке соус. Сегодня у Селесты свидание с Маркусом
Ц менеджером из коопа, и есть ей совершенно не хочется. К тому же она впал
а в немилость. Она смотрит с безопасного расстояния на булькающий соус. В
ы только на нее посмотрите, говорит Ева. Сногсшибательная красотка!
Нас в кухне полно; мама у плиты, мы с Розой и Люкой за столом, Селеста в дверя
х, Ева у раковины. Она пришла помочь маме, которая, похоже, позабыла, как дел
ать самые элементарные вещи Ц причесываться, готовить ужин. Но любая по
пытка ей помочь вызывает ярость, поэтому Ева просто стоит и курит одну за
одной, прикуривая друг от дружки, а окурки кидает в миску с картофельными
очистками.
Сногсшибательная, повторяет Ева, чтобы заполнить паузу.
Роза пялится на Селесту, которая стоит, прислонившись к двери в кладовку.
Селеста рассматривает свои сапожки, поправляет висящую на локте сумочк
у. Она готова в любой момент сорваться с места.
Ты ведь поешь что-нибудь, радость моя, говорит Ева, выдвигая Селесте стул.

Тайная вечеря, мрачно бормочет мама. Она выражает свое неудовольствие не
прямо, но мы знаем, чем она так расстроена. Сегодня вечером Селеста должна
была встретиться с Пиппо Сегуной; она согласилась на это, когда отец был д
ома. Но стоило ему уйти, и она изменила планы.
Ты с этой прической Ц вылитая Силла Блэк
Поп-звезда шестидесятых.
, продолжает Ева, переходя на тему стрижки. На плите оглушительно гр
охочет кастрюлька с соусом.
Селеста побывала в «Плюмаже» и состригла почти всю шевелюру. То, что оста
лось, начесано, выкрашено в черный и блестит, как сахарная вата. Она дотраг
ивается до волос пальчиками, убеждаясь в их упругости. На щеках лежат два
тугих завитка Ц будто ее черт лизнул; глаза извергают молнии. Она резко в
стряхивает головой Ц жест, который бесит отца. Я вдруг замечаю, что у Селе
сты намечается второй подбородок, а уши у нее малюсенькие.
Каминную полку украшают две фотографии в золоченых рамках, и на обеих Се
леста. На одной она Ц совсем кроха Ц стоит в белоснежном платьице на сто
ле, у ее ножек два бокала с шампанским, а слева высится свадебный торт. Оте
ц обожает этот снимок.
На другом фото Селеста прижимает к груди молитвенник. Забыв обо всем на с
вете, она блаженно взирает куда-то поверх объектива. Свет падает сзади и с
боку, и от нее словно исходит сияние. Какие роскошные волосы, сказала мисс
ис Ричардз из парикмахерской на углу и попросила разрешения выставить т
акую же фотографию у себя в витрине. Селестино лицо красовалось там целы
й год, и мама, проходя мимо, обязательно останавливалась и говорила прохо
жим, показывая пальцем на снимок:
Знаете, а это моя дочка,
как будто ее дочка жила в витрине, под желтым стеклом, а не дома. Тогда было
не важно, что Селеста в жизни не побывала в парикмахерской. Точнее, до сего
дняшнего дня: так она продемонстрировала неповиновение и нежелание вст
речаться с Пиппо. Естественно, мама в бешенстве.
Ты только посмотри на себя! Ц говорит она, размахивая ложкой. Ох и достан
ется же тебе, девочка моя. Селеста робко садится на краешек стула, ставит с
умку на колени. Уставилась на скатерть. Скатерть моя любимая Ц «Экзотич
еские птицы мира», заботливо прикрытая прозрачной пленкой.
Улыбка у Евы заговорщицкая; она подмигивает нам сквозь пелену дыма.
Это же последний писк моды, Мэри, говорит она маме в спину. Я и сама бы от так
ой не отказалась.
И я начинаю рассматривать, у кого какие головы. У Евы волосы платиновые, то
лько слева Ц янтарная никотиновая прядь. Она увязывает их в то, что назыв
ает «плетенкой», а над бровями выпускает несколько призывных завитков. М
аминых волос мне не видно Ц на ней шапочка из пекарни; на работу она пойде
т только на следующей неделе, но носит ее все время. Я знаю, какие под шапоч
кой волосы Ц тонкие, с проседью, и череп просвечивается.
У Розы и Люки волосы буйные и непокорные Ц как колючая проволока. Дикие з
аросли, так называет их мама, когда пытается укротить их утром, перед школ
ой. А в том, что у меня мало волос, все винят пожар. Иногда мама лижет ладонь
и проводит ей по колючему ежику у меня на макушке. Когда мои волосы выраст
ут, они будут пшеничными.
Мама ходит вокруг стола, швыряет на него тарелки, приборы, пластиковые ст
аканы, в которых плещется оранжад Сегуны. Забывшись, ставит прибор для Фр
эн, потом хватает вилку с ножом и, всхлипнув, бросает их в мойку; с тех пор ка
к забрали Фрэн, прошел месяц.
Ты погоди, вот отец тебя увидит, говорит она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78