Улыбается собственному отражению.
Как увижу улыбку твою, в полный голос от счастья пою!
И несет, подтанцовывая, поднос с пустыми стаканами к стойке.
Мартино распахивает дверцу машины и бежит. Мимо погрузочных площадок с з
адранными в небеса гигантскими клювами кранов, мимо зернохранилища, пер
ед которым все припорошено мукой и пахнет крысами. У сухого дока он остан
авливается. Мартино медленно подходит к краю, замирает, собираясь с сила
ми, наконец заглядывает вниз. Там темно, только покачивается малярская л
юлька с банками краски. Никакой Сальваторе не тянет рук из вязкой грязи. М
ертвая тишина.

Мистер и миссис О'Брайан хотят меня, но не хотят Розу и Люку. Мистер и мисси
с Эдварде с радостью возьмут Розу и Люку, они даже Фрэн, возможно, возьмут,
если ее выпустят, но на меня они не согласны. Лучше уж пироманка, чем девоч
ка-калека.
Мы очень хотим, чтобы вы остались вместе, говорит Лиззи Прис. Но на некотор
ое время вам, девочки, все-таки придется расстаться. Пока ваша мама не поп
равится. Поверьте, мне очень жаль.
А здесь мы остаться не можем? Ц спрашивает Люка. Люке так очень нравится;
в школу ходить не надо, можно всласть скакать по диванам и кроватям, и никт
о тебе ни слова не скажет. Телевизор смотри хоть целый день, а когда с нами
Ева, мы лакомимся жареной картошкой из соседнего магазинчика. С ней не то
что с Карлоттой Ц она не заставляет нас мыться. Или молиться.
Чистый телом ближе к Богу, так? Да кому охота быть ближе к Богу? Ц говорит о
на, стирая в тазу белье. По мне, так старый грязнуля черт куда лучше!
Карлотта проводит ночи здесь, спит в Клетушке, и дверь держит открытой Ц
совсем как отец. Иногда я слышу, как она разговаривает вслух Ц будто веде
т с кем-то беседу. Я тоже подолгу не засыпаю. Мы с Люкой скатываемся в прода
вленную посреди кровати яму, она начинает меня выпихивать, и мне приходи
тся, чтобы снова не скатиться в ямку, держаться за край кровати. Вообще-то
я не очень расстроюсь, если нам придется расстаться. Я только по маме скуч
аю. И по Фрэн. И по Еве буду скучать.

* * *

Вы выглядите гораздо лучше, Мэри, говорит маме Лиззи Прис. Вы ведь Долорес
помните?
Мама бросает на нее взгляд, который говорит: Разумеется, помню. За кого вы
меня принимаете? Но она молчит и только прижимает меня к себе так крепко, ч
то у меня трещат ребра. Это очень приятно.
Вы, наверное, хотите побыть вдвоем, говорит Лиззи. Я вас оставлю.
А можно я пойду с ней погуляю? Ц спрашивает мама. Лицо ее сияет, и пахнет он
а по-другому, но она все равно моя мама. Зачем же ей спрашивать Лиззи Прис?

Лиззи задумывается, вздыхает легонько и говорит:
Думаю, можно, почему нет. Но только по саду. Мама берет меня за руку и уводит.


* * *

Карлотта сняла со всех кроватей белье, простыни, отжатые валиком, развеш
аны на веревке, а она теперь отмывает крыльцо. Делла Рили стоит, прислонив
шись к стене, и с удивлением на это взирает. Здесь теперь никто крыльцо не
моет.
Дождь пойдет, и все насмарку, говорит она, злорадно пощелкивая пальцами.

Элис Джексон переходит улицу Ц поболтать.
Ой, Делла, ужас-то какой! Ц выпаливает она. Карлотта садится на корточки и
смотрит на них.
Бедные детки, продолжает Элис. Как же так Ц отдают их на воспитание.
Их заберут в семьи, говорит Карлотта и, опершись побагровевшей рукой о ст
ену, помогает себе подняться. Здесь, неподалеку.
Она машет в сторону.
А вы что, не можете за ними присмотреть? Ц вскидывает брови Делла. Вы же сп
равитесь не хуже.
Мне не разрешат, говорит Карлотта, повторяя чужие слова. Я женщина одинок
ая.
Она поднимает ведро и выплескивает грязную воду на тротуар. Элис Джексон
приходится отскочить в сторону. Женщины умолкают. За спиной Карлотты Де
лла с Элис обмениваются улыбками. Она берет швабру и гонит мыльную воду в
сточную канаву.
А дом продадут? Ц спрашивает Элис.
Карлотта пожимает плечами, следит взглядом за пузыристыми ручейками, ра
стекающимися по трещинам тротуара.
Тут Мэри будет жить, говорит она. Когда поправится. Она берет ведро и идет
в дом.
Прошу меня извинить, говорит она. Здесь я закончила.
Обе женщины прикрывают рты ладошками.
Ну что, Элис, тоже пойдешь крыльцо мыть?Ц спрашивает Делла.
А как же, хмыкает Элис. Я ж его каждое утро мою.

* * *

Мы идем вдоль железной дороги, мама и я. На мне новое коричневое платье и н
овый коричневый плащ. Сегодня днем меня отведут к О'Брайанам.
Дол, дождь начинается, говорит мама, повернув руку ладошкой вверх. Но нам в
едь дождь не страшен, правда?
Мы идем по насыпи, друг за дружкой. Дождь припускает, вода течет струйкой п
о капюшону, капли отскакивают от воротника. Мама впереди, ссутулилась. Ку
да мы направляемся, я не знаю, но что-то мешает мне об этом спросить. Я стара
юсь идти с мамой в ногу. Мы так бредем довольно долго, и дождь все сильнее, в
ода затекла мне за шиворот. Я дважды подвернула ногу. Где-то далеко вперед
и рельсы скрещиваются.
Гляди-ка, говорит она наконец и наклоняется, поднимая с земли камушек. Вер
тит его пальцами.
Кремень, говорит она. Кремнем можно высечь огонь.
Зачем? Ц спрашиваю я, и тут же понимаю, что задала неправильный вопрос. На
до было спросить «как», и тогда она бы мне объяснила. А я спросила, зачем на
м разводить огонь. Она показывает мне кремень, крутит его Ц здесь блести
т, а здесь Ц тусклый. Ногти у нее обломаны.
Он раскололся, говорит она. На две части.
Она опять наклоняется, приседает, а я гляжу поверх нее Ц на пелену дождя,
на кусты ежевики, дрожащие на ветру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78