Няня поначалу не хотела говорить за завтраком о вчерашнем. Она пыталась
вести отвлеченную беседу, извиняясь передо мной, как перед гостьей, за ны
нешнее состояние парка (как будто мы накануне ночью отправились туда про
сто погулять и полюбоваться его красотами!).
Ц Запустение кругом, запустение, Ц причитала старушка. Ц Того гляди, в
аллейках на корень наткнешься или в крапиву забредешь… Прежде-то такого
не водилось, парк, бывалоча, как картиночка смотрелся. При графине, блажен
ной памяти бабушке Нюточкиной, пять садовников в доме держали… Да. В стар
ые годы усадьбу обихаживали как подобает… Сразу было видно, что здесь пр
оживают настоящие господа! А теперь? Прислуги-то, почитай, и вовсе не оста
лось. Дом в запустении. А кому парком-то заниматься? И вовсе некому! Ну я, ст
арая кочерыжка, на задах землицы маленько вскопала, огородик разбила, пе
трушки там, лучку или огурчиков к столу вырастить… И что? Только силушки и
хватает, что пяток гряд от сорняка прополоть, а потом сутки спину не разог
нешь, так и ломит, так и ломит, проклятую! А чтобы в парке, как в прежние врем
ена, клумбы с розами да левкоями высаживать и кусты сирени подрезать Ц э
то мне уж не по силам… Господи, что за времена настали!
Мы с молодой хозяйкой рассеянно слушали, но тревожило нас, признаться, со
всем другое. Бог с ними, с левкоями… Я после крайне неудачной попытки заде
ржать неизвестного злодея и всех последующих событий чувствовала себя
не в состоянии предаваться беззаботным беседам о старых добрых времена
х.
Анна, также не отвечая на слова няни, заговорила со мной о ночных приключе
ниях, причем ее воспоминания до такой степени совпадали с моими собствен
ными, что никаких сомнений не осталось Ц ночью нам ничего не почудилось,
мы и вправду услышали крики и кинулись из дома на помощь неизвестной жер
тве, а по возвращении я оказалась замурованной в винном погребе… Это был
не сон, а жестокая реальность!
Тут уж и няня включилась в разговор и заговорщицки сообщила, что, вернувш
ись ночью в дом, почти до утра не спала, вставала с постели, ходила по комна
там и ей «чегой-то поблазнилось».
Слушая ее, я заранее догадалась, что именно «поблазнилось» старушке Ц м
ужская фигура на лестнице, ведущей в прихожую… Я ведь и сама лицезрела но
чного гостя, спускавшегося в темноте с чердака.
Няня же долго мялась, прежде чем решилась признаться, что видела мужчину,
спускавшегося сверху.
Боюсь, житейский опыт ехидно подсказывал старушке, что неизвестный госп
один направлялся к входным дверям отнюдь не с чердака, а со второго этажа,
где находились хозяйская и гостевая спальни. Но, с другой стороны, ей боль
ше нравилось считать незнакомца привидением, нежели живым человеком, во
звращавшимся с романтического свидания с одной из обитавших в доме дам…

Ц Я ж себе думаю, Ц объясняла она, Ц не может такого статься, чтоб по наш
ему дому мужики так запросто шастали! Ежели их, касатиков, где и принимают
по ночам, то только не у нас. У нас и белым днем, почитай, не бывает гостей му
жеского полу… Так стало быть, поблазнилось…
Няня помолчала, отодвинула от себя чашку и заговорщицки прошептала:
Ц Как бы оно не это… не дедушка Анночкин, старый хозяин. Его дух-то, случал
ось, пошаливал в доме. Граф в прежние-то времена, как с турецкой войны его, с
ердешного, привезли в гробу, являлся… хаживал тут по комнатам… Так как бы
он снова за старое не взялся. Не к добру это, ой не к добру, ежели покойник ви
дится… Надо бы святой водой по углам окропить, а то бабку Сычиху позвать, ч
тобы кажную комнатку отчитала наговорами. Коли двери в доме заговоренны
е, так нечистой силе в них нипочем не пройти…
Мы с Аней тут же заинтересовались, что же это за Сычиха такая, что запросто
управляется с нечистой силой.
Оказалось, это местная достопримечательность, некто вроде сельской зна
харки или ведуньи, Меланья Сычева. В ведовстве подозревали и покойную ма
ть Меланьи и даже ее бабку, поэтому уже не первый десяток лет жители окрес
тных сел обходили женщин из этого рода стороной.
В молодости Меланья отличалась редкостной красотой, рано ушла из дома, п
еребралась в усадьбу, где служила в горничных у самой барыни, хозяйки При
вольного (речь шла как раз о бабушке Анны, ей юная Малаша и прислуживала). Г
рафиня называла ее по-благородному Милой, одевала по моде и приучила чит
ать французские романы. Мила-Малаша относилась к числу самых доверенных
слуг и находилась при барыне почти неотлучно.
Когда графиня овдовела, помутилась с горя рассудком и стала проводить дн
и и ночи в попытках вызвать дух покойного мужа, Меланья помогала ей в этих
опасных делах, а потом вдруг оставила барские хоромы, забросила и романы
и модные шляпки, вернулась в лачугу матери-колдуньи и переняла от нее вед
овские секреты. После чего мать вскоре померла (сказывают, как колдунья м
астерство свое передаст, так и дух вскорости испустить должна Ц на земл
е ее больше ничто не держит), а Меланья как-то враз превратилась из молодо
й красавицы в старуху, стала избегать людей и проводить дни за сбором тра
в и кореньев и варевом колдовских зелий…
На деревне ее сильно боялись, но господа, видать, по старой памяти относил
ись к знахарке хорошо. Когда ее лачуга совсем разрушилась, отец Анны позв
олил Меланье Сычевой переселиться в сторожку на окраине усадебного пар
ка, где она с тех пор и проживает, почти не видя людей.
Но те редкие смельчаки, кто рискнул просить у нее помощи, говорили, что баб
ка Малаша никому не отказывает, помогает и денег не берет, разве только ка
лачик или пяток яиц от просителя примет, а зла от нее никому не было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94