Недаром сразу же после объявления войны Дума был
а распущена, словно она мешала общему делу. А в этом году ее созвали в янва
ре совсем ненадолго, дня на три, лишь только бюджет утвердить…
Ц Но девятнадцатого июля, сразу после годовщины начала войны, депутаты
снова были созваны, Ц осторожно возразил Стукалин.
Ц Да, и сразу же ухитрились перессориться и с премьер-министром, и друг с
другом. Горемыкин уже хлопочет об очередном роспуске Думы. Может быть, по
лучи мы, женщины, политические права, у нас все вышло бы лучше. И не только в
ыбирать депутатов, но и самим заседать в Думе Ц женщины гораздо практич
нее и предусмотрительнее.
Ц Ну так давайте вернемся к практическим вещам, коли так, Ц предложил С
тукалин. Ц Я тешу себя надеждой, что до таких ужасов, как женщина-депутат,
Господь меня дожить не сподобит.
Ц А вдруг вам это понравится? Ц не удержалась я. Ц Вы же еще и не пробова
ли жить в условиях равноправия!
Ц Да бог с ним совсем, с равноправием этим! Чай, не завтра женщин в Думу изб
ирать начнут… Поговорим-ка мы лучше о насущном, Ц увернулся от дискусси
и сыскной агент.
М-да, милый человек, хотя и зануда… Закоснел в предрассудках, полицейский
сухарь! Ну ладно, сейчас не время проводить агитацию среди представителе
й Сыскной полиции.
Ц Ну что ж, о насущном, так о насущном, не возражаю, Ц отозвалась я. Ц Я вы
звала вас в эту лесную глушь из-за убийства сестры милосердия из гиреевс
кой лечебницы, но, видимо, вам уже известно, что это пятая насильственная с
мерть молодой женщины в здешних местах. Повторяю Ц пятая! Согласитесь, м
ало похоже на цепь случайностей. Все погибшие Ц девицы двадцати-двадца
ти пяти лет Ц были найдены в лесу с перерезанным горлом. Я полагаю, убийст
ва связаны между собой. Как у вас в Сыскном говорят, общий почерк прослежи
вается.
При словах «я полагаю… » в лице господина Стукалина что-то шевельнулось,
возможно, он посчитал это предположение одним из тех самых малоинтересн
ых домыслов. Но прервать поток моих слов новым замечанием сыскной агент
уже не посмел.
Ц Кроме того, существует еще ряд странностей, требующих своего объясне
ния, потому что и они тоже могут быть связаны с гибелью девушек, Ц воодуш
евившись, продолжила я. Ц Тут неподалеку расположено уединенное имение
Привольное, принадлежащее молодой вдове офицера, Анне Афанасьевне Чига
ревой, у которой я остановилась. Госпожа Чигарева проживает вместе со ст
арушкой няней в огромном старом доме. И больше там никого нет. Прислуга в П
ривольном приходящая. Так вот…
Только-только я приступила к рассказу, обещавшему стать таким занимател
ьным, как господин Стукалин заявил, что и судебному следователю необходи
мо присутствовать при изложении всех странных фактов, коль скоро мне каж
ется, что они имеют отношение к делу. Как же это я поведаю столь важные вещ
и в отсутствие следователя?
Я была уверена, что следователь и сыскной агент не так уж симпатизируют д
руг другу, чтобы непременно бороться с преступлениями неразлучно, плечо
м к плечу. Но Стукалин все же отправился разыскивать своего невольного к
омпаньона в деле расследования убийств.
Ненадолго оставшись в одиночестве, я могла поразмыслить на досуге о прев
ратностях свободы воли… Не могу сказать, что в данных обстоятельствах я
испытывала неземное блаженство и что мне всегда безумно хотелось, чтобы
меня допрашивали сыскные агенты и судебные следователи, хотя бы и в каче
стве свидетельницы. Это удовольствие сомнительное.
Положа руку на сердце, я предпочла бы вовсе обойтись без бесед с судейски
м чиновником, ибо уже имела честь пообщаться с ним накануне, а его манера в
ести следствие не вызывала у меня ничего, кроме трагической иронии. Но бл
агоразумно ли во всеуслышание объявлять об этом сейчас, в обстоятельств
ах, в которых мы все оказались?
Дело об убийстве само по себе достаточно неприятно, зачем усугублять сит
уацию еще и ненужными сварами? Что толку, если я объясню следователю, что с
читаю его напыщенным болваном? Без сомнения, мы все сможем понять друг др
уга гораздо лучше, если научимся сдерживать свои эмоции…
Наконец служители закона уже в паре явились пред мои очи, уселись у стола
и уставились на меня со сосредоточенно-экстатическим видом, как провинц
иалы, впервые увидевшие колокольню Ивана Великого. Видимо, господа ожида
ли от меня какого-то захватывающего развлечения.
Я не рассчитывала на подобный бенефис и невольно забеспокоилась, что кое
-какие мысли, которые я несла сюда из Привольного, рассеялись по дороге.
Да уж, приятные люди, эти сыщики. Зря на них все клевещут.

Итак, под перекрестным огнем двойного скептицизма мне пришлось приступ
ить к рассказу, который и без того выглядел не слишком правдоподобно. Кое-
какие красоты вроде «ангелов Монса» и призрака дедушки-графа мне пришло
сь опустить, я вряд ли произвела бы впечатление на слуг закона, предаваяс
ь столь романтическим бредням. А если убрать всю романтику и мистику, в ос
татке получалось, откровенно говоря, черт знает что.
К тому же красноречие сегодня мне явно изменило. С одной стороны, пытаясь
по возможности обойтись без мистики, без намеков на потусторонние силы и
придать всем событиям совершенно реалистическое толкование, а с другой
Ц тщась припомнить каждую мелочь, я путалась, поминутно повторялась, во
звращалась назад и забегала вперед…
По мере того как я излагала все то, что считала достойным внимания, лицо сл
едователя становилось все более и более тоскливым, а у господина Стукали
на, наоборот, прояснялось и принимало весьма оживленное выражение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94