Ц «Четыре апостола-евангелиста, хранители Божьих тайн, Матфей, Марк, Лук
а, Иоанн, очистите место сие от наложенного на него заклятья». Эта молитва
предначинательная, а коли найдешь сокровище да достанешь его из земли, с
кажи над ним: «Господь Бог впереди, Ангел-хранитель позади, святые еванге
листы по бокам, аз тебе, Отец небесный, славу воздам! Защити меня, имярек, св
оей силой от дьявольских козней. Освободите сей клад от тяжкого заклятья
». Но прежде, чем брать сокровище, еще сорок раз прочти над ним «Отче наш».

Ц Неужели молитву нужно читать именно сорок раз? Ц удивилась я. Ц Може
т быть, и трех раз достаточно?
Ц Сорок, Ц отрезала Меланья. Ц Не ленись, раба Божия, и не лукавь. И главн
ое Ц не оглядывайся назад! Не смотри на то, что у тебя за спиной!
Ц Но на меня тут как раз со спины и напали, когда я поисками занималась, Ц
я не смогла удержаться, чтобы не сообщить Меланье то, что скрывала от друг
их. Ц Вот, шишка у меня до сих пор не прошла, так ударили…
Меланья разобрала волосы у меня на затылке и приложила к ушибу тряпицу с
остро пахнущей жидкостью. Может быть, мне это показалось, но я почувствов
ала, как шишка под тряпицей сжимается…
Ц Ты слушай, что я говорю! Ц строго заявила Меланья. Ц Не перечь! Ежели в
се по уму сделаешь, так и подойти со злом к тебе никто не сможет. Ноги не пон
есут. Главное, не оборачивайся, силу врагу не придавай! А принеся клад домо
й, окропи его святой водой, каждую вещь подержи над пламенем свечи, а буде
золото там отыщешь, так его еще на сутки опусти в проточную воду. Так сокро
вище от заклятья и скверны очистится. Водица зло смоет.
Ц Но ведь в проточной воде золотые вещицы может унести течением, Ц не у
держалась я.
Ц На то тебе, голубка, голова и дадена, чтобы заране об этом умом пораскин
уть, Ц ответствовала старуха и дала понять, что аудиенция окончена.
Покинула сторожку я с весьма странными чувствами. Пожалуй, единственное
, что мне оставалось, это, согласно завету Антона Павловича Чехова, радова
ться сознанию, что могло бы быть и хуже.

ГЛАВА 25
Анна

Утром Анна проснулась поздно, непривычно спокойная и умиротворенная. На
кануне снова распогодилось, и теперь в комнату сквозь занавески и листву
растущих под окнами деревьев пробивалось яркое летнее солнце.
В постели она была одна, но подушки и скомканная простыня хранили очерта
ния второго тела и еле уловимый запах мужского одеколона. Аня уткнулась
лицом в наволочку, снова и снова ловя этот запах, пробуждающий так много в
оспоминаний.
Она была этой ночью с мужчиной… Забыв про свой траур, про покойного мужа, в
ерность которому собиралась хранить всю оставшуюся жизнь. Это грех, грех
! Но разве у грешниц бывает так хорошо, так покойно на душе? Разве им улыбае
тся солнышко?
Может быть, грех не столь и тяжек, раз Господь, которому ведомы все наши по
ступки и помышления, попустил его? И разве жалость и любовь такие уж грешн
ые чувства?
Аня лениво потянулась, потом неспешно встала, нащупала ногами ночные туф
ли, подошла к балконной двери и распахнула настежь створки. Легкий летни
й ветерок дунул ей в лицо. Великую грешницу должно было бы разразить на ме
сте громом небесным, а у Ани на лице играют теплые лучи и нежные дуновения
…
Нет, в любви ничего порочного быть не может!
Аня стояла в дверях балкона, не рискуя опираться на балконную решетку, Ц
Леля была права, утверждая, что эта решетка Ц дело ненадежное и даже опас
ное по причине ветхости. Вдруг откуда-то снизу взмыл некий лохматый пред
мет, перелетел через перила и шлепнулся к Аниным ногам. Это был букет поле
вых цветов, туго перевязанный длинной травинкой. И было легко догадаться
, чьей рукой букет брошен к Аниным ногам. Подхватив цветы, она закружилась
с ними по комнате, а потом, небрежно подхватив лентой волосы, спустилась в
низ выпить кофе, не выпуская букета из рук.
Большой вазы внизу не оказалось, пришлось воспользоваться щербатым фая
нсовым кувшином с незабудками, прихваченным с кухни. Набрав в бочке под в
одостоком воды, Аня устроила цветы на столе, а потом уселась со своей чашк
ой поближе к ним.
Ц Елена Сергеевна встала? Ц спросила она у няни, пряча свои сияющие гла
за.
Ц А как же. С утра пораньше кофейку откушала и за дела, небось уж в Гиреево
давно управляется, Ц ответила няня.
Ц А Валентин Петрович? Ц продолжила расспросы Аня, почувствовав, как пр
и упоминании имени Валентина у нее екнуло сердце.
Ц Тоже поднялся засветло. Я его завтраком покормила. Проголодался, серд
ешный, за ночь Ц и яишню съел, и пирожков. Известное дело, мужчина крепкий,
здоровый, хоть на лицо и пораненный… Я ему еще кашки сварила для сытости. П
ища простая Ц она всегда здоровая, и сытости в ней больше. Теперь-то Вале
нтин Петрович в парке гуляет. Ты-то, Нюточка, пойдешь к нему?
Ц Зачем? Ц осторожно спросила Аня.
Ц Ну уж и зачем? Ц Няня хитро прищурилась. Ц Может, и сладится что у вас, д
ай-то Господи. Не век же тебе вдоветь, касатка.
Аня хотела ответить няне что-нибудь строгое, чтобы пресечь подобные нам
еки, но не нашлась с ответом и только густо покраснела.
До обеда Аня не видела Валентина и немного боялась встречи с ним. Как знат
ь, что она теперь прочтет в его глазах? Может быть, осуждение?
Но в глазах Салтыкова она прочла только нежность. Ане снова стало легко и
радостно на душе.

Елена Сергеевна вернулась из Гиреево усталая, но, как и всегда, деятельна
я.
Ц Ах, господа, я за всей суетой совершенно забыла про подсчет белья, полу
ченного от прачек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94