Няня, вытянув шею, взглянула в сторону довольно м
ноголюдной похоронной процессии. Уже можно было разглядеть, что на прост
ых дрогах везут небогатый деревянный гроб, а за ним идет целая толпа. Пере
крестившись, нянька прошептала:
Ц Упокой, Господи, новопреставленную рабу твою, невинно убиенную.
Ц Слышь-ка, Макаровна, кого хоронят-то? Поди, Пелагею, Кузнецову дочку? Ц
спросил с козел возница. Ц Народу, гляжу, прорва собралась. Не иначе Пела
гею на погост повезли.
Ц Ее, ее, бедняжку, пусть земля ей пухом…
Анна наконец отвлеклась от собственных грустных мыслей и спросила:
Ц Няня, а почему похороны такие многолюдные? Эту Пелагею, наверное, все т
ут любили.
Ц А за что ее не любить? Ц откликнулась няня. Ц Девка была хорошая, добр
ая, скромная. Да и погибла как… Ой, Нюточка, не хотела я тебе допреж времени
говорить, да вот довелось-таки. Не первая девка-то в наших местах гибнет,
Ц няня опасливо оглянулась по сторонам и перешла на шепот. Ц Уже четвер
тую в лесу с перерезанным горлом находят. Сперва Матрешу, что в трактире у
Сысоева прислуживала, мертвую нашли, и горло, сказывают, распорото от уха
до уха, оборони Господь. Потом поповну, дочку батюшки из гиреевской церкв
и зарезали. Батюшка-то слег с горя, дней десять службу служить не мог, а как
оправился, пришел на заутреню, мы смотрим, а он весь седой. Был-то, пока дочк
а жива была, с проседью, соль с перцем, как говорится. А тут белый стал как лу
нь. Вот горюшко-то что делает!
Няня тяжко вздохнула и покачала головой, выражая сочувствие несчастном
у священнику.
Ц Девкам бы поостеречься, из дому носу не высовывать, пока такие дела тво
рятся, так нет, все одно по лесу шастают, пока убийце в лапы не попадут. Учит
ельницу молоденькую из церковно-приходской школы следом зарезали, хоро
шенькая такая барышня была, беленькая, веселая… С детишками все возилась
… А теперь вот Пелагею хоронят. И на кого думать Ц не знаем. Народ совсем б
ез креста стал. В лесах, говорят, дезертиры беглые прячутся, в ватагу сбили
сь, окаянные, бывает, и на дорогах разбойничают. Они, поди, и за смертоубийс
тва принялись… Кому бы еще?
Ц Да это, поди, не дезертиры, Ц вмешался возница. Ц Грешишь ты на них, Мак
аровна. Дезертиры-то наши парни, простые, крещеные, греха такого на душу н
е возьмут. Другое дело ограбить кого на дороге с голодухи, это дело понятн
ое, голод не тетка. Жрать захочешь, так волей-неволей на чужое потянешься.
А чтобы девкам горло в лесу резать Ц у нас такого отродясь не бывало. Я ва
м вот что скажу, сударыни вы мои… На лесопилке пленные турки работают…
Ц Турки? Ц удивленно переспросила Аня. Ц На лесопилке?
Ц Ну, может, и не турки, пес их знает, но так на турков смахивают, Ц продолж
ал возница. Ц Это ихняя ухватка басурманская Ц ножиком по горлу чикать,
помяните мое слово, ихняя. Вы, сударыня, тоже опаску имейте, даром по лесу-т
о не бродите. Вона что у нас теперь деется. Эх, все война проклятущая! От нее
и в головах у людей помутнение происходит.

Как только тарантас подъехал к усадьбе и остановился у парадного входа,
довольно мрачного на вид, хотя мраморные ступени украшал портик с колонн
ами и два старинных вазона с танцующими нимфами, Аня соскочила с сиденья
и, не заходя в дом, направилась в ту часть парка, где среди запущенных клум
б стоял большой гранитный памятник.
Ц Ну, здравствуйте, бабушка и дедушка, Ц сказала она, смахивая с надгроб
ия сор и мелкие ветки, нападавшие с берез. Ц Я ваша внучка Анна. Буду жить з
десь, в Привольном. Дорогие мои, я овдовела и приехала к вам, больше мне дев
аться некуда. Только ваш дом и остался, чтобы приютиться. Ц Аня почувство
вала, как по щекам у нее потекли слезы, и продолжила, всхлипнув: Ц Бабулен
ька, если вы встретите там моего мужа Алексея, скажите ему, как я тоскую…
За спиной у Ани раздались шаги и треск кустов. К ней, задевая юбками одичав
шие посадки, спешила няня.
Ц Нюточка, дитятко мое ненаглядное, пойдем отсюда. Место это нехорошее, т
ебе всякий скажет. Что тут долго стоять? Поклонилась покойничкам и ладно.
Пойдем, пойдем, милая, тебе умыться с дороги надо, переодеться, покушать… Я
водички тепленькой тебе подам, слезки с личика умоем!
И няня, обняв плачущую Анну за плечи как маленькую, увела ее в дом.

Ночью Ане не спалось, ей все время чудились какие-то звуки, шорохи, скрип…
Казалось, что старый дом дышит и ворочается.
«Это все нервы, просто нервы, Ц успокаивала себя Аня. Ц Утром, когда взой
дет солнышко, все здесь покажется более веселым.
Я привыкну к этому дому, обживусь тут, устроюсь. Все наладится. Это ведь мо
е родовое гнездо, кого мне здесь бояться? Хотя то, что рассказала няня об у
бийствах в округе… Это ужасно. Но ведь убийца не полезет в дом, где есть лю
ди? Он нападает на своих жертв в глухом лесу… »
Чтобы отвлечься, она взяла верный томик Гумилева, но, прежде чем погрузит
ься в чтение, решила по старой привычке погадать. Что ее ожидает?
Раскрыв книгу наугад, Аня с закрытыми глазами ткнула пальцем в страницу,
а потом посмотрела, на какие строки попал ее розовый ноготок.


Мне снилось: мы умерли оба,
Лежим с успокоенным взглядом.
Два белые, белые гроба
Поставлены рядом…


Ц прочла Аня, чувствуя, как сердце наливается тоской.
Почему ей попались именно эти строки? Вдруг в них скрыт зловещий истинны
й смысл? «Мы умерли оба… » Может быть, это Алеша призывает ее из небытия? А ч
то если нынче смерть придет, без боли и страданий, и унесет Анну из земной
юдоли в иные миры, где нет войны и горя, где она вновь соединится с мужем…
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94