Боюсь, не судьба мне провести остаток дня в праздности и безделье…
Аня, помнится, говорила, что ключ от чердака давно потерян, значит, дверь с
корее всего открыта и вход на чердак с незапамятных времен свободен… Под
нимусь-ка я по лестнице призрака в его тайную обитель.
Ц У нас есть Господень Крест, с нами Дух Святой и все святые с нами, Ц пов
торила я слова, услышанные от Сычихи, и, прихватив на всякий случай оружие
, пошла по рассохшимся ступеням лестницы наверх.

Дверь чердака, как я и предполагала, была приоткрыта. Я осторожно провери
ла, не прячется ли за ней некто опасный, но никого не обнаружила.
Чердак, основательно забитый старым барахлом, собственно говоря, чердак
ом не являлся. Некогда это была жилая мансарда, или, как принято говорить в
русских помещичьих домах, мезонин. Вероятно, в те времена, когда в доме пр
оживало множество народу и каждая свободная комната была на счету, навер
ху устроили весьма уютную спаленку для какой-нибудь гувернантки или при
жившейся в доме бедной родственницы, согласной на местечко под крышей.
С тех пор на стенах чердака сохранились выцветшие пожухлые обои, а на неб
ольшом полукруглом окошке так и висела пропитанная пылью древняя шелко
вая штора. С течением лет, как я понимаю, усадьба основательно обезлюдела,
недостатка в свободных помещениях уже не наблюдалось, и комнату под крыш
ей превратили в чулан для ненужных вещей.
Среди допотопных шкафов, комодов и перевернутых стульев с торчащими нож
ками стояли какие-то сундуки и потертые кофры, шляпные коробки, пустые ба
геты и мутные зеркала. Из угла выглядывал гипсовый Аполлон, стыдливо при
крывшийся фиговым листком. На всем лежал слой пыли, даже отбитый нос Апол
лона приобрел темно-серый оттенок, но в отличие от пыли винного погреба з
дешнюю пыль трудно было назвать нетронутой.
Там и сям на запыленных предметах виднелись следы разной степени свежес
ти. Вот на крышке кофра отпечатались чьи-то пальцы. Вот на зеркале полоса,
оставленная краем чьей-то одежды, словно, проходя мимо, человек небрежно
задел зеркальное стекло полой и смахнул с него часть пыли.
Да, Аня явно заблуждалась, когда уверяла меня, что в последние десятилети
я сюда не ступала нога человека. Не только ступала, но даже и не слишком бе
режно…
Приглядевшись, повсюду можно было обнаружить пятна воска, накапавшие с ч
ьей-то свечи (уж в то, что это духи палили здесь свечки, я не поверю никогда
в жизни!). Ящики комода задвинуты неровно, словно кто-то в них рылся, а потом
закрыл кое-как. Некая вещь была укрыта плотной холстиной, задранной с одн
ого бока. Ей-богу, это чья-то рука небрежно откинула холст, когда любопытн
ый нос под него залезал.
Ну что ж, и мне не грех полюбопытствовать, что там такое припрятано.
Я подняла холстинное покрывало и увидела под ним старинную тонкой работ
ы колыбельку орехового дерева с резными ангелочками в изголовье… Перед
моими глазами сразу, как лента в кинематографе, побежали картины семейно
го счастья, царившего в Привольном в те времена, когда в колыбельке сладк
о посапывал какой-то малыш…
Загрезившись, я не сразу поняла, что в поле моего бокового зрения попало н
ечто тревожное Ц за моим плечом рисовался черный человеческий силуэт…

Резко обернувшись, я выкинула вперед руку с пистолетом и… свалила старый
портновский манекен на одной ноге, скромно притулившийся возле витой эт
ажерки. Опрокинувшись, манекен зацепил еще и этажерку, а та потащила прис
лоненную к ней гладильную доску…
Все это должно было рухнуть с оглушительным шумом, но задолго до меня кто-
то сбросил на пол бумаги, тетради, папки и мелкие коробки, прежде лежавшие
, вероятно, на полках этажерки. Этот ворох бумаги приглушил удар.
Вытащив из общей кучи пару тетрадей, я обнаружила в них упражнения по гра
мматике и диктанты, исписанные, судя по каллиграфии, неверной детской ру
кой лет сорок-пятьдесят назад.
За этажеркой, манекеном и гладильной доской, как оказалось, скрывался об
ъемистый дорожный сундук, замок с которого был безжалостно сбит и праздн
о болтался сбоку на полуоборванных петлях.
По следам, оставленным вокруг сундука и на крышке, можно было предположи
ть, что его недавно двигали, открывали, а потом замаскировали мелкими пре
дметами вроде манекена и этажерки, чтобы не бросался в глаза. Я, естествен
но, тоже не удержалась, чтобы не откинуть крышку.
Вещи, лежавшие в сундуке, были совершенно бесцеремонно перерыты, перевер
нуты и превращены в единую беспорядочную кучу, но первый же предмет, попа
вшийся мне на глаза, оказался форменным военным кителем старого образца
. Некогда белоснежный, китель слегка пожелтел, да и позолота погон потуск
нела. Вероятно, это было обмундирование Аниного деда, воевавшего в прошл
ом веке с турками за свободу братьев-славян.
Следующей моей находкой оказался футляр с допотопными однозарядными п
истолетами. Дуэльный набор дворянина. Ткань, которой футляр обтянули изн
утри, была безжалостно распорота ножом.
Стало быть, некто, рывшийся в этом сундуке, искал какой-то небольшой предм
ет, из тех, что можно спрятать под обивкой оружейного футляра. Предмет или
документ Ц скорее, все-таки документ Ц здесь легко разместилась бы бум
ага, и даже не одна.
Что ж, вполне вероятно, что как раз бумаги с какими-то записями и были нужн
ы нашему призраку (знать бы еще, что в них написано!). И уж конечно, это не душ
и усопших тормошили чужие пожитки, а кто-то вполне осязаемый… Вот только
неизвестно, преуспел ли он в своих поисках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94