Там, где был просвет в соснах, одна башня открывалась
полностью. Она была сделана в виде поднимающейся змеи с головой ящерицы с
мерцающим глазом-окном. На шее змеи виднелся воротник, который несомненно
был балконом. Судя по зеленому сиянию, исходящему от него, балкон,
вероятно, был выложен нефритом, огромные пластины которого наслаивались
друг на друга, как чешуя. Низкое солнце играло на золоте и драгоценных
камнях этих башен, придавая им вид чудовищных игрушек.
Пока я разглядывал башни, из тени деревьев за мной вышли двое белых
людей, юноша и девушка. Им было по пятнадцать лет, но выглядели они не как
обычные подростки. Юноша сказал девушке:
- Это должно быть тот человек по имени Зерван.
Девушка засмеялась и ответила:
- Как он уставился! Мы не привидения, Зерван.
Но при их белизне, в лучах заходящего солнца, отбрасывающего на них
красные блики, в темноте, окружающей фантастические драгоценные башни
вдали, они выглядели необычнее, чем любое привидение, в которых я никогда
не верил.
- Мы осматриваем гробницы, - сказала девушка, - гробницы Потерянной
Расы. Не хочешь ли посетить одну из них, мы покажем тебе.
Гробницы? Я верил, что Сгинувшая Раса не умирала. Однако сам мертвый
город верил в это: несомненно, было что-то такое, что могло убить их, и,
наверняка, в башнях-ящерицах и в башнях-орхидеях лежали белые кости,
усыпанные драгоценными камнями, и, возможно, кучи сокровищ на полу. Мне
пришло в голову прозаическое объяснение байкам Джари и Ланко о золоте, что
росло на деревьях. Без сомнения, в них говорилось об этих самых садах,
окружавших гробницы и, возможно, других подобных этим. Но интересно,
сколько пиратов осмелилось красть у потерянных людей Каиниума.
- Гробницы для мертвых, - сказал я странным детям передо мной. -
Видите ли, я живой.
- Потерянные не умирают, как простые смертные, - сказал юноша. -
Каждый живет века, а затем еще больше веков спит. Иногда они просыпаются,
поднимаются из гробниц и возвращаются в жизнь.
- Это она вам так сказала, - произнес я, - Карраказ. Источник
мудрости.
Я подумал, как думал каждый раз, когда встречал одно из этих существ:
"Может быть это ее семя, полуродня мне, сын или дочь, оттого что она
переспала с каким-нибудь самцом-альбиносом, ребенок, которого она
сохранила?"
Внезапно, рука об руку, как каббалистическое изображение на стене в
доме волшебника, эти двое поднялись вверх и, ухмыляясь мне, поплыли прочь
среди деревьев.
У меня по спине побежали мурашки, хотя я мог проделать то же самое,
но сейчас я был свидетелем того, что было: мне показали зеркальное
отражение моей Силы.
Я сказал себе, что теперь начинаю понимать ее план, если этот план
вообще существовал.
В снегу я нашел светящийся коричневый череп. Я не мог сказать,
принадлежал ли он смертному или богу, и это казалось какой-то печальной
истиной. Я поднял череп, и снег упал с его глазниц. Я положил его под
кипарис, одетый белым снегом, и его черный взгляд смотрел мне вслед.
Эта сказочная работа по сотворению чудес, ненормальная среда обитания
были направлены на то, чтобы лишить меня всех человеческих достоинств,
всякого гнева или жажды мести, которые у меня оставались.
Солнце утонуло в глубинах Каиниума, когда я несколькими минутами
позже вышел на пляж, широкое и белое ледяное пространство между городом и
водой. За льдом серебристо-грязный низкий берег сбегал в прибой, и море
было как холодный шелк, сверкающий навстречу приближающейся восточной
ночи. И на фоне этой ночи, ярко освещенная последними солнечными лучами,
возвышалась огромная гора в океане как раз напротив берега.
Примерно в сорока ярдах горели зеленоватые в сумерках факелы. В свете
факелов двигалась толпа, люди и животные. И дальше, там, куда почти на
достигал свет костров, в темноте виднелись повозки, кареты и другие
средства передвижения людей.
Я не знал, что это. Мне оставалось только остановиться и гадать.
Лекторрас, избранные богини, шли к материку, а толпа собравшихся
здесь людей смотрела на гору-остров.
Вероятно, это было время лечения, когда эти жуткие последователи
Карраказ возлагали свои исцеляющие руки на смертных. Она не приходила. Она
никогда не покидала свой остров, как мне говорили, но лекторрас, обученные
ею, могли творить чудеса ее Силой, чему я видел много подтверждений.
В конце концов факелы не были сигнальным огнем для меня, а лишь
показывали мне, что моя Сила в Каиниуме далека от уникальности. Целитель,
волшебник - во всем этом племя богов опережало меня.
Я медленно пошел к огням, ощущая горький привкус того, что случилось.
Люди, женщины и дети теснились вокруг костра и факелов, пели, как я
мог разобрать в шуме бурунов, когда шел к ним по пляжу, какую-то местную
балладу их деревень. Все это делалось, чтобы провести ночь на заливе,
около призрачного чарующего города, пока они ждали появления богов.
Недалеко от основной толпы, около одной из повозок, мальчик кормил
лохматую лошадку. Заслышав мои шаги, он похолодел и нервно оглянулся на
меня. Но я был темноволосый мужчина, а не белый. Его тревога сменилась
обычным любопытством. Наверное, он принял меня за жителя внутренних
территорий и, очевидно, больного, иначе зачем бы я был здесь, куда пришли
все, жаждущие исцеления. Нечего бояться.
Теперь я мог видеть больных, лежащих на подстилках, некоторые из них
не могли двигаться, другие - настороженно, с отчаянием, внимательно
смотрели на море.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125