Кровь хлынула к сердцу и
разбудила во мне давно забытые чувства.
Гайст продолжал. Он был спокоен, и спокойствие его передалось мне.
- Серебро - низшей пробы, а цветы сделаны из желтого стекла, но
сходство достигнуто максимальное. Слепок сделал Ошрак под моим
руководством, а все остальное - мастерство кузнеца Дарга Сая. Он был
ювелиром в Бар-Айбитни, пока не убил человека и ему не пришлось бежать
сюда.
- Зачем ты сделал это?
- Чтобы помочь тебе.
- Зачем тебе мне помогать?
- Так повелел мне мой бог или, если тебе так больше нравится, я делаю
это без видимой причины.
Я взял в руки маску. Я ожидал, что, когда я дотронусь до нее, по мне
пройдет такая же дрожь, как тогда, в сокровищнице. Но ничего подобного не
произошло. Маска была тяжелее на вес, а драгоценности - легче. Гайст прав,
тут необходимо воображение. Глядя в пустые глазницы маски, я не мог
представить себе ведьмины глаза, через земли, годы и моря смотрящие на
меня.
- Нет, - сказал я. - Я с этим покончил.
- Но _э_т_о_ с тобой не покончило, - возразил он.
Да, он был прав. Я снова увидел ее, верхом на муле, беловолосую. Да,
ни с чем еще не покончено.
Я поднялся с камня, держа маску в руке, и пошел прочь от лагеря, пока
крики людей не затихли, а костры не скрылись из виду.
В четверти мили от лагеря я набрел на причудливое сооружение, похожее
на храм с колоннами, выдолбленное ветром в скале - тем самым ветром,
который теперь, звеня, гулял в пустоте. Под ногами клубилась пыль. За
горизонт уходила коричневая луна.
Держа маску в руках, я, как каплями крови, выжатыми из души, наполнил
ее своей Силой.

Проснулся я на рассвете. Нескончаемая равнина озарялась утренним
светом. Этот час, первый час дня, царство зари, - один из двух самых
красивых в пустыне. Второй - это царство заката. Я сидел и смотрел, пока
солнце не взошло, и тайна не исчезла. Тогда я встал и пошел обратно, в
лагерь Дарга Сая.
Мне почему-то казалось, что я очень долго спал. Мне не снились сны,
не являлись откровения. И все-таки я теперь знал, куда мне надо идти.
Идти, чтобы найти ее. Я должен сделать нечто, на что решится только
сумасшедший: свернуть перед Сима-Сэминайо, добраться до побережья
юго-западного океана, затем, подкупив капитана какого-нибудь корабля,
доплыть через океан до этой неведомой земли - которую я никогда не видел,
которая казалась мне чем-то, что я в темноте потрогал рукой, одетой в
перчатку, - и там найти ее. Птицы, наверное, уже улетели оттуда вслед за
солнцем, и там, возможно, уже идет снег. Что ж, подходящее место для
женщины с белыми волосами.
И опять она встала у меня перед глазами. Костлявая колдунья с
Выкрашенным в красный цвет телом, с руками из огня и кошачьей головой. Я
сам страха не чувствовал, но она казалось источала страх, окутывая им весь
мир. Что это - колдовские чары? Что произойдет, когда я подойду к ней на
какой-нибудь улице западного города или в заснеженном саду, освещенном
бледным зимним солнцем? Я твой сын, Уастис из Эзланна, которого ты
оставила среди дикарей и никогда больше не чаяла встретить. Я сын Вазкора,
твоего мужа, перед тенью которого я поклялся убить тебя, Уастис, и бросить
твои бессмертные кости на съедение собакам, и сжечь твою бессмертную
плоть, чтобы ты уже больше не воскресла. От тебя не останется ничего, что
могло бы воскреснуть, Уастис, - ни зернышка, ни волосинки. Я убью тебя,
дочь Сгинувшей Расы, убью настоящей смертью.
Конечно, мои планы о том, как ее убить, несколько изменились. Я решил
прибегнуть к помощи огня, который уничтожит ее так, что она уже не сможет
возродиться. Под влиянием эшкорекской легенды о том, что она раз или два
встала из могилы и, зная по собственному опыту, что такое вполне возможно,
я подсознательно изменил свои намерения. И мне открылось еще кое-что.
С тех пор как я понял, что обладаю чудодейственной Силой, я всегда
считал, что она досталась мне от отца, который тоже был волшебником. Но
отец мой был мертв. И, хотя тело его найти не удалось, оно лежит где-то
там, в разрушенной башне. Если бы он был жив, то за эти двадцать лет он
как-нибудь дал бы о себе знать; прошли бы какие-нибудь слухи о нем. Нет,
он был мертв, и из этого я сделал вывод - это она бессмертна. Она и я. Это
ее кровь сделала меня не таким, как все остальные.
В лагере все храпели: и разбойники, и их жены, и собаки. Труп тигра
лежал там же, где я видел его накануне, от него уже изрядно пахло. Над ним
кружили грифы, не решаясь приступить к трапезе, пока кругом было так много
живых людей.
Затем, взглянув на растущую рядом с источником кривую пальму, я
увидел, что там сидят Дарг Сай с Гайстом и играют прямо на песке в шашки -
изящными фигурками из красного мыльного камня и зеленого нефрита,
наверняка у кого-то украденными.
Зрелище это было довольно нелепое. Предводитель разбойников
раздумывал, какой ему сделать ход. При этом он, что-то бормоча, теребил
усы и стучал шашкой по зубам, как будто это помогало ему найти верное
решение.
Внезапно, сделав ход, Дарг Сай выиграл партию. Он крикнул, чтобы ему
принесли выпить, и из ближайшей палатки выбежал мальчик, поднося бутылку,
накануне привезенную Гайстом. Дарг жестом подозвал меня к себе, обнял и
предложил вина. Мы выпили, и Гайст, подняв с лица красное покрывало, тоже
выпил. Дарг, толкая меня в бок, с детским изумлением смотрел на него. На
лице Гайста не отражалось ничего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125