А как иначе их можно научить? Как
еще она сможет стать свободной? - Ее бездонные глаза задумчиво смотрели на
океан. Она произнесла: - То, что было начато, стало глупой выходкой.
Теперь она понимает это. Если продолжить, глупая выходка превратится в
злую. А если не обращать внимания на злую выходку, то это будет хуже, чем
сама злая выходка. Дело, которое начала здесь Карраказ из-за своего
одиночества и необдуманной мечты, могло бы возродить тот самый ужас,
который вселяла ее раса и благодаря которому была уничтожена. Потерянные
были злые, подлые ублюдки. В них не было искры, не было души, а только
бесконечная возможность Силы. И лекторрас стала тем же самым. За годы
молчания и затворничества она не приняла ни одного ребенка-альбиноса,
которого приносили к Белой горе. Вскоре она покинет и тех, кто остались.
Они должны сами выбрать себе судьбу. Она и так достаточно навредила им
своей близостью. Теперь у нее только один выход - оставить их.
- Да, - сказал я. - Это она умно придумала.
Рессаверн повернулась ко мне:
- Это горькие слова, - сказала она, - но ты с достоинством выслушал
их. Ты полагаешь, что эти бедные маленькие боги, которых ты поднял в
воздух, стрелявшие и плачущие, вырастут такими героями, как ты, или такими
же сильными?
- Она внушает мне отвращение, - сказал я, - ее интриги, ее шатания,
ее ошибки. Все. Беспорядок и жестокость. Случайное несчастье. В этом она
вся.
И тут я увидел ее гнев. Я не предвидел его: ее спокойствие усыпило
мою бдительность. И я никогда на мог вообразить, что ярость женщины может
так взволновать меня, но она не была как другие.
- Теперь ты не варвар среди палаток, Зерван, - произнесла она. - Не
шути с кровавым мечом. Ты слишком много на себя берешь.
Я взял себя в руки. Она была всего лишь девушка, хотя об этом было
трудно помнить.
- Ты и она, - сказал я, - вы плывете в одной лодке, и ты ее
порождение.
Как я и думал, это охладило ее. Она нахмурилась, огонь в ее глазах
снова погас. Затем она, будто пытаясь взять себя в руки, довольно тихо
произнесла:
- Мы теряем здесь время.
Она пошла впереди меня к тому месту, где в скале открывался узкий
проход.
Все было так, как я и предполагал. Моя прекрасная сестра, не
желавшая, чтобы я открыл эту тайну.
Только здесь, на скалистой тропинке, я заметил, что ее ноги босы: два
золотых браслета сверкали, когда она ступала на снег.
Пока мы карабкались между скалами, шум прибоя затих до звука бегущего
вдали табуна лошадей. А затем стало так тихо, что я мог слышать свое и ее
дыхание и редкое позвякивание золота ее браслетов, когда они ударялись
друг о друга.

5
Внутренняя территория острова представляла собой море черно-белых
лесов, в самом центре которых поднималась гора.
Тропинка вела нас к перевалу через скалы, а затем - вниз к внутренней
долине, которая казалась спрятанной от берега, моря и континента.
Единственными цветами сейчас были снежные цветы и ледяные папоротники,
разрисовавшие поверхность замерзших луж. Тем не менее, по форме крон и
коре деревьев, несмотря на их зимний наряд, я смог различить боярышник,
дикую вишню, рододендрон и множество других, которые с оттепелью загорятся
белым и фиолетовым, голубым, карминным и пурпурным. И тогда эта тайная
долина предастся буйству цветов и оттенков, а ветер будет ворошить ее
нежные соцветия. Интересно, какие птицы прилетят сюда и какие рыбы
заплещутся в ручьях, и можно будет их есть. И тут я вспомнил, что мне не
нужна их смерть и их розовые тела. В любом случае, когда весна вступит в
свои права, я буду далеко от Белой горы.
Но Рессаверн. Что она будет делать здесь весной? Без сомнения, ее
волосы, как и у любой девушки, украсят цветы, а на обнаженные руки и плечи
обрушится зелено-лавандовая канонада солнечного света, прошедшего сквозь
это буйное цветение. Может быть, среди трав она откроет свои бедра для
какого-нибудь белокурого юноши. А возможно, она будет далеко от этого
самца, в несвободном, несовершенном, скучном и скованном мире - со мной.
В полумиле от скалы сквозь кроны деревьев замаячило что-то бледное.
Тропинка, петляя, вывела нас к овальному, как монета, озеру, на берегу
которого в сиянии замерзшей воды стоял необычный высокий дом - три этажа,
расположенные террасами, фасад украшали колонны, а окна витражи -
миниатюрный особняк Потерянной Расы прямо из Каиниума, но не в руинах.
- Что это? - спросил я. - Вы все-таки приводите сюда людей, чтобы они
трудились для вас?
- Нет, - сказала она. - На острове есть несколько таких небольших
дворцов и мраморный город на склонах горы. Они были почти разрушены, но
лекторрас восстановили их.
- Не представляю вас, леди, и ваших приятелей-богов в роли каменщиков
с мастерками в руках, на лесах и у подъемников.
Между виллой и берегом озера лежали булыжники. Вдруг шесть или семь
из них взлетели вверх как вспугнутые голуби и, запрыгав через замерзшую
поверхность, со звоном бьющегося стекла шлепнулись на искрящийся лед. Она
сказала:
- Сила разума и энергия Силы могут поднять камни, так же они могут
поднять мраморные блоки. Правда, люди с континента давали нам советы, по
крайней мере, говорили с Карраказ. Но мы не нанимали рабочих и не
понуждали рабов. За эту помощь мы платили иногда золотом, которого в
изобилии в этом городе, иногда это был скромный обмен: дикий мед, фрукты,
молочный сыр от наших коз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125