На меня он не смотрел.
Малмиранет отошла от меня.
- Айсеп, - сказала она, - пожалуйста, возьми леопардика и накорми
его, если он захочет еще чего-нибудь, после того как съел мой пояс. - Она
говорила легко, как будто ничего особенного не происходило. Почти неохотно
Сорем выпустил девушку, которая кинулась вперед, подхватила котенка и пояс
и выбежала вон. Сорем демонстративно закрыл дверь.
Стоя к нам спиной, он сказал:
- Я вижу, что все во дворце, кроме меня, знают, что между вами
происходит. Я знал, что вы похотливы, мой Вазкор, желанный гость в
постелях Пальмового квартала. Но я удивлен, что своей похотью вы
оказываете честь телу моей матери.
- Давайте разберемся, - сказал я. - Ваше понятие о чести допускает
пробираться тайком в ее комнату, чтобы проверить, как она хранит обет
безбрачия?
Он резко обернулся, выкрикнув какое-то проклятие.
Малмиранет мягко заговорила с ним:
- Мой милый, я не давала клятву жрицы, как ты помнишь.
- Да, ты выбирала мужчин, - ответил он. - Это было твое дело. Но
этот, этот пес с севера, который кропит своей спермой, как винам...
Я чувствовал себя довольно вяло и из этого состояния перешел к тупой
злости. Сейчас я лишь улыбнулся бы с горечью. Опять произошла
бессмысленная ссора. Что владело им?
- Месяц назад ты меня иначе называл, - сказал я.
- Я доверял тебе тогда, хотя и не должен был обманываться. Пятьсот
мужчин и женщин умерли по твоей вине, Вазкор, когда горел город, а ты
убеждал меня, что так и Должно быть.
- И ты опять об этом вспоминаешь.
- Я никогда не забывал об этом.
- Ты забыл только одну вещь, - сказал я, - себя.
- Во имя Масримаса, - сказал он отрывисто и шагнул ко мне. Его глаза
были полубезумны. - Ты бы стал, если бы смог, королем вместо меня, -
закричал он. - Заговор - твое самое верное оружие, это да еще инструмент у
тебя между ног, которым ты пользуешь ее для этой же цели. Это таким
образом ты собираешься взобраться на мой трон? При помощи женской страсти?
- Кто сказал тебе это? - спросил я.
Он с усилием овладел собой и ответил:
- Один из капитанов Денейдса доложил мне, что тебя видели на рынке
разговаривающим с симейзскими колдунами. Я знаю о твоих связях с Симой -
хотя бы этот Лайо, твой бывший раб. Я не знаю, что за заговор ты плетешь,
Вазкор, но предупреждаю, я защищен от него.
- Очень жаль, что вы не были защищены от дурацкой болтовни, господин,
- сказал я. Я подумал, а не капитан ли рассказал ему о моей связи с
Малмиранет. Кое-кто Знал некоторые факты, и едва ли было мудрым скрывать
все от Сорема, раз уж так вышло. Он бранился, как ребенок или как пьяная
девица.
Он побледнел, как пепел в холодном очаге. И сказал хрипло:
- Я доверял тебе. Я бы сделал тебя моим братом, другом.
Он пересек комнату и ударил меня по лицу. Я никогда никому не
позволял оставлять это без ответа, если только мои руки и мозг были
свободны. И будьте спокойны, я ему Ответил.
Он растянулся на мозаике, как раз в том месте, где леопард кусал
красный пояс, и концы его свисали из пасти звереныша.
Красная кровь струей вытекла из углов рта Сорема.
Он медленно поднялся, прислонился к стене и посмотрел на меня. Его
глаза были полны слез. Затем он крикнул, и Яшлом с шестью джердиерами
вошел в комнату.
Малмиранет отодвинулась, вертя на запястье золотой браслет-змейку, и
смотрела на нас, как бы не желая быть свидетельницей позора. Теперь она
прошептала:
- Нет, Сорем, ради меня.
Ее голос дрожал, как тогда ночью, когда она просила меня о его
безопасности. Но я понял, что она просила не ради себя и не ради меня, а
ради него самого.
- Мадам, - ответил он, - я считаю ваши дела слабостью. Не вынуждайте
меня подозревать ваше участие в заговоре.
Она повернулась, чтобы посмотреть ему в лицо. Однажды она посмотрела
так на меня, и я хорошо запомнил этот взгляд. Сорем заморгал и отвернулся.
Не глядя ни на кого из нас, он велел шести джердиерам проводить меня в
отведенные мне апартаменты. Я никогда еще не слышал, чтобы приказ
отправить человека в тюрьму звучал так изысканно.

Я пришел к ней невооруженным, при мне не было ни меча, ни ножа. К
тому же и двигался я медленно. Испарения с болота сделали меня ленивым, и
я не мог сразу отбросить эту лень, чтобы схватить какое-нибудь оружие из
имеющихся под рукой - табурет или одну из охотничьих ник со стены. Мне все
это казалось мелким по сравнению с моим внутренним отчаянием. А к Силе я
не осмелился прибегнуть. Я отказывался от этого самого близкого и
эффективного из всех видов оружия. Я подумал: "Может быть, идиотизм
Сорема, и его злоба - тоже дело рук ведьмы. Она это сделала, чтобы сковать
меня. Если я воспользуюсь Силой, которая во мне, она тоже сможет управлять
ею, и обернет ее на мое уничтожение. Если я не буду ею пользоваться,
ведьме понадобится больше времени, чтобы убить меня. Но все же она до меня
доберется".
Моя темница представляла собой несколько комфортабельных комнат в
одной из дальних башен, они были отделаны мрамором и изразцами, книги в
одной из комнат занимали целую стену, был также бар с винами и ликерами, а
кровать покоилась на спинах четырех лежащих женщин-львов. В Бар-Айбитни
нет ничего простого: не бывает ни статуи льва без женской головы и грудей,
ни лошадей без крыльев, ни человека без двойственности в душе.
Я потерял голову. Я был молод и глуп. Я уселся на прелестную кушетку,
выпил рома и красного вина и опьянел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125