На него взгляды Гека не действовали никак: чтобы изменить
выражение его лица, потребовался бы аргумент не легче булыжника или кирпича.
Мужик замешкался на миг, видимо изумленный возрастом пришельца, но протянул
ему руку для рукопожатия. Он представился как Энди, старший брат Пилота.
Рассиживаться в конторе они не стали, а пошли к Энди в машину, где и провели
разговор.
Картина получилась такая: Энди был активным членом крупной бандитской
группировки, действующей на территории морского порта и его окрестностей.
Банда (организация, как ее называл Энди) крупная и работает в разных
направлениях. Одно из направлений -- охрана "стационарных девочек" -- т.е.
эксплуатация публичных домов. Геку предложили поработать "стремянным".
Работа "стремянного" заключалась в наружном наблюдении пространства возле
публичного дома, плюс передача мелких поручений туда-обратно.
Дежурства суточные, через двое на третьи. Оплата в две недели раз,
прогулы, пьянки и болезни в расчет не принимаются: в лучшем случае выгонят к
чертовой матери. Ставка -- триста в месяц, жратва и жилье за свой счет.
Проявишь себя, тебя не забудут и оценят. Проявишь себя хорошо, имеется в
виду. Здесь не цацкаются с вахлаками и сексотами -- гирю на шею и к
водолазам.
Гек согласился. Если не надо сутенерить и ронять себя иным каким
способом -- почему бы и нет? Весной станет теплее, станет ясно, куда дальше
двигаться. А сейчас -- не к папаше же на поклон. Странновато правда, что
возле официального борделя -- круглосуточная служба наблюдения, однако будем
посмотреть.
Гек благоразумно не стал распространяться о своей урочьей карьере --
здесь иные понятия, совсем иные.
У Гека была точка наблюдения, Каморка с окнами напротив, где он мог
согреться, попить чайку, даже поспать три часа, с девяти до полудня, когда
его подменяли внутренние службы Дома(так ему сказали). Не реже шести раз за
смену он должен был обходить свой участок-квартал со всех сторон. Раз в
полчаса звонить из каморки по трехзначному номеру, поскольку телефон был
сугубо внутренним.
Еще на зоне Гек сполна узнал цену слову и поступку, а посему нес нудную
службу исправно, исполнял свои обязанности максимально тщательно. Через
полторы недели он со всей определенностью мог бы сказать кому-нибудь, если
бы захотел, конечно, что публичный дом -- не единственная и даже не главная
сторона жизни трехэтажного блекло-желтого строения с внутренним двориком,
огороженным от проезжей части фигурной металлической решеткой. То ли там
фальшивомонетчики засели, то ли наркоторговцы, но дело было явно нечисто.
Впрочем, публичный дом о двенадцати красавицах тоже действовал на полную
катушку. В этом Гек имел возможность неоднократно убедиться, когда, выполняя
поручения звонящего-разводящего, заходил в тот дом. До полудня там всегда
тихо-тихо, даже уютно. Там -- это обширный холл-приемная на первом этаже,
выше которого Гека не пускали, и где его неизменно встречает пухленькая
бальзаковского возраста (сорок два года стукнуло недавно) бандерша
Маргарита, она же мамочка Марго. Огромный камин, трижды отраженный в
настенных зеркалах, до вечера "отдыхает", длиннющий овальный стол пока еще
покрыт белой льняной скатертью, в углу тикают, а когда надо -- бьют пышные,
в стиле рококо часы немецкого производства, в кресле вечно спит толстенькая
беспородная кошка. Пахнет молотым кофе, а также пудрой и дешевыми духами,
запах которых , Гек, не знакомый с достижениями парижской парфюмерной
действительности, находит восхитительным. Марго забирает у Гека записку или
пакет или нечто, закатанное в трубочку и отпускает его. Или наливает чашку
кофе с молоком, -- чаевые Гек не берет. А вечером в доме -- дым коромыслом,
хотя, конечно здесь все чин-чинарем, очень элегантно, не как у дяди Заба на
хавире. Солидные господа в костюмах-тройках и при галстуках, иногда офицеры
какого-нибудь флота, отечественного или зарубежного, блистательные
полуодетые дамы -- шлюхи со второго и третьего этажей, звучит музыка, звенят
бокалы -- эх, здорово! Но и мордобой встречается время от времени. Гек ни
разу не видел этого собственными глазами, но как из дверей, разбитым рылом
вперед, вылетают особо буйные посетители -- это Гек успел понаблюдать дважды
за первый месяц.
Так, наверное, и продолжалось бы до весны безмятежное спокойствие
"стремянной " жизни, если бы не происшествие, которое выпало на его смену.
Однажды, во время первого обхода "территории", Гек обнаружил фургон с
затемненными стеклами и антенной на крыше, а рядом "форд" с четырьмя
мужчинами в штатском. Гек слишком много лет имел дело с полицейскими, чтобы
перепутать их с кем либо еще. Дверца фургона распахнулась на миг и Гек
увидел там еще несколько фигур, да еще со стволами, типа пистолет-пулеметов.
Не нужно было быть Сократом, чтобы догадаться, на какой объект нацелена
предстоящая операция. Сидящий за рулем "форда" стал говорить в кулак (рация,
понял Гек), потом закурил.
Видимо, ждать оставалось еще несколько минут. Гек спокойно свернул за
угол и так же спокойно вошел в дверь публичного дома.
В холле, на этот раз, мамочки Марго не было. Но зато возле стола сидел
широкоплечий конопатый мужик, лет тридцати пяти. Угол белой скатерти был
отогнут ,а мужик ловко и как -то очень быстро настукивал кончиками пальцев
по столешнице. При этом он раздувал щеки и пубубукал вполголоса мотив,
одному ему понятный.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133