.. Подкидыш так и
задремал со счастливой улыбкой на разбойничьем лице...
-- Сейчас дотянем до поста и объявим большую рваклю. Подкидыша стряхнем
возле нашей клиники -- доберется, не маленький -- сами на дно. Пару-тройку
суток поскучаем, а там видно будет. Ты как их расколол и в какой момент?
Патрик покосился на спящего Подкидыша и откашлялся:
-- Бабка. Трактирщик уверял, что его сестра настолько слепошарая, что в
свидетели не годится, а эта -- вязала, да так бойко...
-- Слепые тоже вяжут.
-- Она по журналу трудилась, глянет туда и опять спицами машет. Да и
ребята слишком быстро обернулись, проверяючи. Я ведь по секундам засекал, со
своим временем сравнивал. Слишком быстро для добросовестной проверки. --
Патрик даже резанул указательным пальцем воздух перед собой, словно
подчеркивая это самое -"слишком".
-- Да, молодец, что тут скажешь. Но какого хрена ты с окурками
представление устраивал?
-- А пепельницу взять -- она увесистая.
-- Не те окурки, не крути дурака, будто не понимаешь! На улице ты с
какой целью окурки подбирал, за ним? -- Дядя Джеймс качнул затылком в
сторону Подкидыша.
-- Зачем лишние следы, если их можно убрать? Внутри все сгорит, значит
следопыты снаружи всю мелочь собирать будут. Да и он учиться должен,
понимать, что важна каждая мелочь, что небрежность недопустима, что
лопухов...
-- Ну, погнал, погнал! А гранатомет найдут -- это не следы?
-- Заграничный, вот в чем фокус. Даго в Европе такими пользуются. У
макаронников же и куплен, все удачно сошлось. Отпечатков, надеюсь, Арнольд
не оставил, а то придется... Да спит он крепко. И ослаб от потери крови и
доза мощная. В городе разбудим.
-- Ой ли? Такие-то они дураки, лягавые! Там китайцы, там, понимаешь,
американцы дагообразные. Шита белыми нитками вся твоя конспирация!
-- Белыми ли, черными, а пока -- работает. Джеймс, к девятнадцатому
подходим.
-- Вижу. Кстати, окурки да гильзы -- выкинь из кармашка, да?
Патрик аж перекосился от стыда за себя: действительно, спящий Подкидыш
навалился на Патрика и тому сначала жалко было его беспокоить, а потом он
забыл, разговаривая с шефом. Ух, как стыдно, ексель-моксель! Он вытряхнул из
левого кармана оба злополучных окурка и две гильзы, вышвырнул их в окно:
пусть ищут и сверяют, кому нужно.
Дядя Джеймс свернул на проселочную дорогу, где их ждал дежурный пост и
полевая рация, настроенная для сигнала во все точки в городе...
Сигнал был дан, а это означало, что какофония субботних улиц Бабилона
уже через считанные минуты пополнится треском автоматных очередей, грохотом
взрывов и унылым плачем полицейских сирен.
"Пленных не брать, убытки после посчитаем!" -- таково было яростное
напутствие Дяди Джеймса Герману, Боцману, Нестору, Мазиле и другим
предводителям боевых групп, сформированных еще на предварительном совещании.
Последнюю фразу он произнес по рации открытым текстом -- для большей
внушительности, понимая при этом, что ее одну к делу не пришьешь, даже если
эти слова будут перехвачены и записаны властями. Герман также обязан был
поставить в известность банды, контролирующие сопредельные территории, о
возможных инцидентах в их владениях, извиниться и кратко пояснить суть
происшедшего, но ни в коем случае не загодя, а по свершившемуся факту.
Поскольку дежурный пост стал бесполезен, Дядя Джеймс приказал ребятам
двигаться в город, ехать впереди и в пределах прямой видимости, а за
кольцевой -- к Боцману, в его распоряжение. Подкидыша решено было отправить
с ними -- пусть домчат и сдадут с рук на руки доктору Гликману. Это было
рациональнее, чем везти его с собой, когда и так времени в обрез, а забот по
горло.
-- Ну, теперь только держись -- команду я дал, -- сообщил он Патрику,
залезая на водительское сиденье. -- Теперь срочно на хату, пока полиция с
ума не посходила: начнут хватать правого и виноватого.
-- С чего бы им нас хватать -- мы же за кольцом мотор сменим?
-- Все равно: узнают -- задержат. Допросы, вопросы, сличения-обличения,
на фиг надо! Франк чего-то меня ищет срочно, а зачем? Если пенять станет
насчет переговоров -- так теперь все в порядке и даже врать почти не
придется. Я ему намекнул. где нас ждать, он ту квартиру знает. А может
ему...
-- Он не должен был знать, я ему не говорил...
-- Я говорил... И я показывал... Замолкни, я знаю что делаю и от Франка
тут подлянки не жду.
-- Значит, не только Франк, но еще и бабы какие-то знают, да?
-- Ты что, прокурор? Ишь, допрос устроил! И всюду-то ты заговоры ищешь,
всех-то подозреваешь! Да, и бабы были, представь себе. Ты пьянствовал,
понимаешь, некому было меня, сироту, на путь истинный наставить...
-- Не сходится: из твоих рассказов следует, что ты недели две его не
видел до последних событий, а я ... Но ты же сам говорил: обеспечить
абсолютно секретную точку, чтобы никто не знал!
-- Ну, все! Пыль вот уляжется, ты найдешь и обеспечишь. Не отвлекай от
дорожных знаков и сам не отвлекайся: охраняй меня и зырь по сторонам.
-- Несерьезно это, Джеймс. Тебе не двадцать лет, почикают -- тогда
поздно будет над заговорами смеяться.
-- Слушай, Патрик, морда рыжая! Ну почему я должен твое зудение
терпеть? Хуже нет, когда ты под руку нудить начинаешь. Вру: когда ты на
волынке играешь -- вот этого -- нет хуже на свете! Я не обязан перед тобой
отчитываться, я тебе бабки плачу, а не ты мне. Я руковожу всем и отвечаю за
все -- а не ты! Раз я говорю, что там все в порядке, значит так оно и есть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133