Зато по-хорошему смел и умен. Традиции чтит,
не болтун... В парне чувствуется и сила и характер: когда-нибудь он мог бы
стать доном... Но он им не станет, нет. Сицилия кишит предателями и
доносчиками, чтобы здесь жить и добиваться высот -- нужны верные, беззаветно
свои люди. Это вопрос крови, деньгами и страхом всего не решить. Но это и
неплохо. Он будет служить и не помышлять о предательстве, ибо человек без
роду и племени, сицилиец наполовину, принятый в семью через голову и
недовольное урчание других -- только в нем, в доне Паоло, сможет он обрести
опору и защиту. А если с ним что и случится, то потеря невелика -- никто не
взыщет...
Где-то в октябре дон Паоло пригласил Гека на партию в шашки. К тому
времени Чичероне освободился по звонку и его место в свите дона Паоло занял
Гек. В силу своего нового положения он не был только мальчиком на
побегушках, как Чичероне; скорее он находился на положении любящего
племянника, ухаживающего за пожилым богатым дядюшкой. Ничего криминального
ему не поручали. Но зато каждый вечер Гек обязан был рассказывать дону о
тюремных новостях, о судьбах и характерах заключенных, об их проблемах,
чаяниях и все такое прочее. Он был крайне любопытен и всегда очень
внимательно слушал Гектора. А Гектору для этого приходилось поступать
поперек себе: часами выслушивать нудные излияния собеседников, мечтающих
заручиться сочувствием дона, изображать из себя рубаху-парня, собирать слухи
и доносы, да при этом всем помалкивать самому, что, кстати, получалось у
Гека проще всего. А вечером наоборот: дон в основном слушал, а Гек молотил
без умолку, безуспешно пытаясь угадать, что из рассказанного пригодится
дону, а что пройдет мимо ушей. Дон прилично играл в шашки, легко побеждая
окружающих, но на Геке нарвался: тот обыграл его одиннадцать раз подряд при
девяти ничьих. Дону даже не удалось размочить результат. Злоба и гнев
бушевали в изношенном стариковском сердце, однако он не дал воли своим
эмоциям: объективно Тони не виноват -- душой не кривил, не подлаживался и не
поддавался, чтобы угодить своему патрону. С той поры повелось у них играть
не больше одной партии, причем в поддавки, где Гек был не сильнее дона
Паоло.
Игра шла вяло, с большими перерывами, и сегодня говорил дон.
-- Ты что-нибудь слышал про "Счастливый квартет"?
-- Нет, дон Паоло.
-- А про Счастливчика?
-- Боюсь соврать... Это американец, по-моему?
-- Всему миру он был известен как американец, но родом он из наших.
-- Да, я читал что-то. Его в аэропорту отравили лет десять тому назад?
-- Тринадцать лет. Да только никто его не травил, свалил Счастливчика
инфаркт. Но это действительно случилось, когда он ждал рейс из Штатов, в
Неаполе. Я там был и видел все своими глазами. " Так проходит земная слава",
-- теперь его никто не помнит! А ведь я никогда более не встречал человека,
которого уважал бы так глубоко и искренне, как дона Сальваторе, успокой
господь его душу, даже сравнивая его с нашими великими стариками. И он, ты
знаешь, терпеть не мог, когда его так называли: "дон Сальваторе",
предпочитал "мистер Лучано", или Чарли -- для друзей. Только что-то я не
припомню, чтобы здесь кто-нибудь из местных назвал его Чарли. Доны наши
звали его Сальваторе, а он их Калоджеро, Джузеппе... Ох, я помню вертелся,
как змея под колесом: протягивает мне руку -- дело было вскоре после войны,
я был еще молодой, но постарше тебя, -- говорит:
-- Приветствую друзей! -- Я беру протянутую руку, вижу -- перстень-то
-- на другой руке! А я был тогда -- деревня-деревней, с важными особами
редко доводилось беседовать, да-а... Ну тут-то я и отмочил: скособочился
возле руки и громко так:
" Целую ваши ручки, дон мистер Луканиа!" -- Настоящая-то фамилия у него
Луканиа была... Он как засмеется: " Кум Пепе, какие у тебя ребята чудные, да
с юмором! Как зовут тебя, добрый молодец?" "Паолино" -- говорю чуть ли не
шепотом, горло от волнения перехватило, а сам вижу, как дон Пепе кровью
налился и меня взглядом буровит. У меня душа в пятки...
-- Павлин!?
-- Паолино, дон... мистер..., -- и уже не столько страшно, сколько
стыдно. Одна была в тот момент мечта: провалиться сквозь землю до самого ада
и немедленно...
-- Паолино... А то я было ослышался, извини... На слух легко
перепутать. Ну-ну, мы оба ошиблись и вместе исправимся. Я буду звать тебя
Паоло, а ты зови... зови меня дон Чарли. Уговорились?
-- Да, дон Чарли, -- говорю. -- Простите меня за неловкость...
-- Уже простил. Пепе, ну что ты надулся, ей богу, все уладилось. Не
ругай парня, он не виноват, что у нас в Штатах иные порядки, нежели у вас...
И, кстати, искать больше никого не надо, он мне вполне подходит, пусть
этот Паолино при мне побудет, О`кей?...
Вот так мы с ним познакомились. И доном Чарли звал его только я
один на всей Сицилии! И меня с тех пор почти никто не зовет Паолино. И дон
Пепе жив до сих пор, но очень стар, все время болеет и давно отошел от дел.
Но нахлобучку все же он мне тогда устроил...
Время шло. Дон Чарли занялся "порошком", возглавил это дело, а мы долго
еще, как говаривал дон Пепе, грызли другую кость, по старинке горбатились.
потом наши тоже подключились, но к тому моменту судьба нас развела, мы
двигались в одном направлении, но пути наши не пересекались. Изредка
встречались мы как партнеры, я всегда радовался этим встречам, но что
поделать -- у меня был другой "босс", а у него другие помощники. К ним-то я
и подвожу свой рассказ, Тони.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133