И покойный Шиш-Быш, опытный в подобных вопросах мужчина,
посоветовал ему обратиться к некоему ирландцу, промышляющему такими делами.
Тот ирландец, по смутным слухам, родился и вырос в Северной Ирландии, но не
поладил с властями, поскольку входил в какую-то политическую то ли банду, то
ли армию. Скрывался он и в Гонконге и в Штатах, но лет восемь тому назад
осел здесь, благо отсюда не выдают Ее Величеству беглых преступников. Где он
набрался опыта и умения -- никто не знал, но действовал он хорошо, все
заказчики это признавали. Другое дело, что он ничего не понимал в бизнесе и
заказчики обманывали его как хотели, платя гроши за редкий и очень дорогой
товар -- его умение убивать из трудных положений. Дядя Джеймс поехал
нанимать ирландца и, увидев бесчувственное тело, узнал его по описанию.
Убедившись в том, что рыжий не убит, а только пьян в стельку, Дядя Джеймс
взвалил его на плечо(заказывать, естественно, он ехал один, в моторе взятом
напрокат), забросил на заднее сидение и привез домой. Поначалу-то он поехал
в контору, тогда еще на Смоляной улице, но почувствовал жар, исходящий от
ирландца и не раздумывая повернул домой. Врач из кареты скорой помощи
подтвердил воспаление легких, вкатил, спящему, укол, пообещал приехать
завтра, когда "ваш родственник очухается".
Вместе с беспамятством закончился и запой, а Дудю озарила идея!
Убийство того борова он отложил на потом, перед Патриком -- рыжего звали
Патриком -- прикинулся, будто знать не знает, кто он такой и чем занимается,
просто жалко стало погибающего в луже человека. Так они познакомились. Дядя
Джеймс, как более старший и преуспевающий и крутой по характеру, тотчас
захватил лидерство в этом знакомстве. А Патрик был удивлен душевным
поступком Джеймса и признателен ему за это. Патрик почти никого не знал в
Бабилоне и страдал от бесконечного одиночества, хотя по характеру вовсе не
был компанейским парнем. Дядя Джеймс оказался первым за очень долгие годы,
кто отнесся к Патрику по-человечески и бескорыстно и он стал единственным,
кому Патрик внутренне присягнул на верность. Род занятий обоих очень быстро
стал им взаимно известен и Патрик принял предложения Джеймса, который уже
тогда, в шестьдесят пятом, примеривался к титулу гангстерского дядьки.
Патрик плюнул на все сторонние заказы, выполнял только указания Джеймса,
деньги получал регулярно и помногу, в сравнении с прежними заработками. А
Джеймс, видя, что тот не наглеет, никогда не экономил на трезвом Патрике,
хотя и штрафовал его за пьянки. Да что толку штрафовать -- сегодня отнял, а
завтра опять заплатил. Поначалу Патрик стал при Джеймсе вроде как
телохранителем, потом перерос в адъютанта. Дядя Джеймс захотел было
назначить Патрика повыше -- поставить во главе одной из команд, но Патрик не
мог и не умел шевелить мозгами почти ни в чем, кроме костоломно-мокрушечного
искусства. Но зато в нем он был подлинным гением. Дядя Джеймс не раз
наблюдал его искусство и не переставал про себя восхищаться. Он и сам умел
стрелять и действовать ножом, а в рукопашной драке успешно бы выстоял против
любого из своих мордоворотов. Но справиться, или хотя бы отбиться от своего
рыжего подручного без огнестрельного ствола -- об этом не могло быть и речи:
уровень был слишком разным. Да и ствол в руке -- еще отнюдь не гарантия,
чтобы его завалить.
Но бандитский бизнес -- отнюдь не сплошные пиф-паф, -- на роль прямого
руководителя Патрик никак не тянул. И тогда Дядю Джеймса, ставшего уже
Дядькой, осенила еще одна идея. Он поручил Патрику руководить силовой и
боевой подготовкой своих ребят. И дело пошло. По-прежнему Патрик часто
находился при своем Патроне, сопровождал его в переговорах, стычках и
внутренних разборках, по-прежнему выполнял задачи по устранению
помехообразующих людей, но теперь у него появился свой особый, ни на что не
похожий статус. Не имея в прямом подчинении людей, он и сам не подчинялся
никому, кроме Дяди Джеймса, держался на равных с Германом, Боцманом,
Червонцем(а до Червонца -- с погибшим предшественником его -- Пугой). Так
же, как и они, он звал Дядю Джеймса на ты и был для всех остальных старшим.
Для рядовых членов банды, особенно тех, кто работал головой только за
обеденным столом, он был живым воплощением кошмара: занятия по физической
подготовке были для них пыткой. Патрик умел спрашивать, но не умел понять,
что способности калечить и убивать отнюдь не у всех одинаковые: он раз за
разом показывал приемы и способы, выбирая на роль спортивного снаряда одного
из отстающих, либо напротив -- из тех, кто уже "все понял и всему научился".
Поначалу челобитчики завалили Дядю Джеймса просьбами унять этого рыжего
идиота. (Один из них попытался сдуру подкараулить, чтобы прикончить, Патрика
в парадной, где тот жил -- Патрик выломал и вырвал ему руку в плече; бедняга
умер от потери крови так и не придя в сознание.)
Дядя Джеймс вынужден был присутствовать на тренировках две недели
подряд, чтобы не торопясь составить свое мнение по данному вопросу.
-- Ты, Патрик, знаешь, все же ослабь удила, ну не на чемпионов же их
готовишь, в самом деле. Вон, смотри: Батя уже плачет, носом хлюпает. Чекрыж
вот-вот позвоночник из жопы выронит. Умерь, говорю, прыть, Патрик, --
примерно на четверть.
-- На три четверти, -- послышался чей-то голос из шеренги.
-- Кто это там вякает? А ну, выходи сюда, морда! Как тебя -- Нестор,
что ли?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133