А я пока в
дом вернусь, да обо всем и позабочусь.
-- Ага. Термит взял?
-- Беру, беру. Там ребята на втором этаже... Оставить?
-- Кто?
-- Бела, Клям, Чекрыж, Грязный, а пятого не опознал. И бабка там.
-- Жаль парней, что тут скажешь... Оставь, им это все равно теперь...
Ну, Арнольд, йод и зеленку уважаешь?...
Патрик перепрыгнул через барьерчик в холле и открыл дверцу в боковой
стене. Старуха спряталась в чуланчике, больше негде было, поэтому Патрик
ничуть не удивился своей находке. Он потянул из-за пояса "трофейный
пистолет" с глушителем, сам же на всякий случай сошел с прохода, чтобы спина
не выглядела мишенью для какой-нибудь вооруженной случайности, и быстро
осмотрелся.
-- Сынок, спрячь пистолет, грех это... Не убивай, ну пожалуйста, не
убивай, пожалей ты меня старую, сынок... -- старуха повалилась перед ним на
колени и тихонько заплакала.
-- Сейчас, разбежалась, -- рассеянно огрызнулся Патрик, прицелился в
седой затылок и нажал на курок. И едва успел отскочить, чтобы кровь на брюки
не попала.
Надо было поторапливаться. Пистолет он вернул на место: вставил в
ладонь прежнему владельцу -- не преследуя определенной цели, а просто на
всякий случай. В той же комнате, стоя среди трупов, он запалил по очереди
три термитные шашки и побросал их в разные стороны. Мотель строился из
дерева, древесных плит и пластика, так что разгореться и сгореть должен был
в два счета. Все. "Прощайте, ребята", -- мысленно крикнул он мертвым парням
на втором этаже и даже задрал голову, глядя примерно в то место, где они
лежали неаккуратным штабелем. Но уже затрещал паркет старого дерева, густо
потянуло дымом. Патрик повернулся и бросился вон.
Дядя Джеймс не пожалел перекиси, заливая сквозную рану в плече, заклеил
ее специальным пластырем, перебинтовывать не стал: все равно лепила по
своему сделает, да и куртка на бинт плохо полезет. А ехать полста километров
с полуголым пассажиром -- спасибо, лучше не стоит! Подкидыш явно повеселел и
прибодрился после лошадиной дозы армейского лекарства, даже крепчайшая
перекись ему была нипочем. Нарисовался Патрик, полез на заднее сиденье,
рядом с Подкидышем.
-- Что с рукой, где пуля?
-- Навылет, кость цела, -- ответил Дядя Джеймс за Подкидыша. --
Поехали.
-- Стой! -- вдруг взревел Патрик, принюхавшись. Дядя Джеймс тотчас
ударил по тормозам.
-- Курил, скотина! Сколько раз?
-- Две штуки, -- испуганно пролепетал Подкидыш.
-- Гильзы собрал у крыльца?
-- Нет...
Патрик выпрыгнул из "Косатки", согнулся почти вдвое и закружил возле
места стоянки. Видно было. как он дважды поднял что-то с бетонной
поверхности площадки и сунул в карман. Затем он разогнулся и побежал к
входной двери мотеля. Из окон первого этажа явственно тянуло дымом. Патрик
сориентировался, встал на место Подкидыша и безошибочно вычислил место, куда
закатились обе пистолетные гильзы. Патрик и их подобрал, оглянулся по
сторонам в последний раз и побежал к машине.
-- Порядок? -- спросил Дядя Джеймс, снимаясь с тормоза.
-- Нормально. Сейчас будет очень много дыма.
-- Тогда поехали. Ничего больше не забыл, а, Патрик? Джеймс нажал на
газ и стал выруливать на шоссе.
-- Арнольд, где "семерка"?
-- Какая семерка?
-- Трубу, говорю, куда дел?
-- В кусты выкинул, ты же сам велел...
-- Правильно, а то я боялся, что на место запихивать будешь. Я тебе,
кстати, что еще велел? К мотелю подъехать и внутрь не заходить, урод и в
жопе ноги. Курил зачем? Потерпеть до дому, что ли, не мог? Смотри -- и
ранен, и наследил всюду, засранец, где только мог, а чувствуешь себя боссом
наверное: сам Дядя Джеймс у тебя в шоферах!
-- Ну ладно, ладно, -- зарокотал Дядя Джеймс, хватит -- совсем
заклевали парня! Все же он молодцом держался: подопечных своих прибрал
чисто, пальбы не испугался. К дому ведь побежал, не от дома.
-- Я и не говорю что он трус, -- подхватил мяч Патрик, -- но кроме
смелости и мозги быть должны. Учишь их, учишь...
-- Значит, плохо учишь. Ничего, тот не ошибается, кто ничего не делает.
Все нормально, Арнольд, на войне как на войне. Патрик, у него, вроде, чистая
ранка -- сквозная и кость не задета.
-- Все равно к врачу надо бы его забросить, пусть лечат по полной
программе. Слышь, Арнольд, ты, конечно, лопух и все такое, и здоровому я
тебе не руки, так уши -- точно бы пообрывал. Но большинство, кого я знаю,
действовали бы не лучше на твоем месте... А может быть и хуже.
-- Ну и не скрипи тогда. Арнольд, за две недели ты должен встать на
ноги в прямом и переносном смысле. Неделя тебе для ветеринара, а еще
недельку -- на северных пляжах погреешься, с девками погужуешься, там уже
сезон. Расходы контора берет на себя. Твое место тебя ждет, даже если ты
очень против! -- Дядя Джеймс первый засмеялся своей шутке, за ним Патрик.
Подкидыш молчал и смущенно улыбался. Он участвовал в настоящей схватке,
замочил троих и сам уцелел. Рана неопасная и заживет и почти не болит --
из-за лекарств, наверное. Шеф доволен им и даже Патрика заткнул; да и Патрик
-- хоть и воет в ухо, но нет злости в его голосе, а похвалить ведь --
никогда не похвалит. И главное -- отнеслись по-братски, перевязали,
позаботились, не считаясь, кто выше, а кто ниже. Надо будет запомнить и
ребятам пенку хлестануть: мол, сам Дядя Джеймс у меня шофером... Ой, нет --
на хер такие приколы! Узнает, не дай бог... Эх, хорошо, когда все так удачно
получается... Шрам тоже пригодится, жаль, что не на груди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133