-- спросил Варлак и не
дожидаясь ответа продолжил, -- такое их дело мусорское, ловить и приметы
обозначать... Кем ты по зоне ходил?
-- Сперва пацаном, потом нетаком, -- с достоинством ответил Гек.
-- Что сие означает -- нетак?
Гек подрастерялся, но начал с натугой и по казенному объяснять:
-- Нетаки -- лица, отрицательно настроенные к режиму содержания, к
лицам твердо ставшим на путь ис...
-- Отрицалово, короче говоря, -- перебил его Суббота. Таких у нас
называли -- отрицалы.
-- Не слыхал, -- с сомнением произнес Гек. -- Наверное, давно это было,
а сейчас -- нетаками зовут. На малолетке -- нет выше пробы. Другое дело на
взросляке, там -- как себя поставишь. Иной раз бывает, ребята говорили, на
малолетке нетак крутейший, а на взросляк поднялся, -- глядишь и крыльями
захлопал... На взросляке такая проба тоже есть -- нетаки, но не она высшая.
Да что я ВАМ говорю, объясняю, сами, небось, все на прожог знаете?
-- В тот колодец, где мы сидели, не то что новости, крысы не забредали.
Видать их по дороге съедали те, кто поудачливее. Который тебе год?
-- По ихним документам шестнадцать, а на самом деле четырнадцать в
апреле стукнуло.
-- Ну вот, а господин Суббота второй абыш подряд доматывает, не выходя,
да и я не меньше.
-- Он прибедняется, Малек, Варлак истинно тюремный урка, с тридцать
пятого года из терема не выходил, а уж в одиночке отсидел... От жизни мы
отстали маленечко и новой музыки давно не слыхивали. Может, в лаг..., э-э,
на зонах уже и урок не осталось, одна сучня, а?
-- Да нет, на серьезных взросляках ржавые почти всюду шишку держат. Но,
конечно, особаченных тоже хватает, особенно скуржавых -- их администрация
греет.
-- А ты из каковских будешь, я забыл?
-- Я не из каковских, я же малолетка. На зоне нетаком ходил... -- Гек
поразмыслил, прежде чем продолжать: хвастовство и самонадеянность в таких
случаях очень вредят, но и прибедняться не стоит. -- Это значит, что мне ко
ржавым дорога не закрыта.
-- Вот оно как. Ну что же, располагайся, местов свободных много( камера
была на диво пуста: не считая Гека из восьми шконок шесть было свободных. И
вообще -- впервые Гек видел на крытке шконки вместо нар, видимо что-то
все-таки менялось в сонном тюремном королевстве.).
Гек подошел к свободной койке, раскатал тощий матрац, в тумбочку
положил мыло, щетку и зубной порошок, а мешок сунул под кровать. Двое дедов,
казалось, утратили к нему всякий интерес: Суббота, сидя на корточках у
стены, задремал, а Варлак снял ветхую, черную когда-то рубашку, и оставшись
в дряхлой жилетке на голое тело, толстой цыганской иглой вроде как собирался
ее штопать. Геку захотелось по-маленькому в туалет и он пошел к параше. И
параша-то была королевская -- не вонючая бадья с ржавой прикованной крышкой,
а настоящий унитаз, огороженный с трех сторон кафельной стенкой. Вдруг Гек
заметил, что стандартная стенная ниша, выполняющая роль продуктового
шкафчика в камерах, занавеской не закрыта. Гек ругнулся про себя на
собственную невнимательность и вернулся, чтобы ее задернуть, хотя, как он
заметил, полка была абсолютно пуста. На малолетке очень большое значение
придается обычаям и ритуалам зоны и горе тому, кто ошибается и нарушает их.
Гек много раз слышал, что на взросляках порядки не такие строгие, но,
признаться, не верил в это: мужики там взрослые, большие, значит и нравы
крутые -- поди, оступись!
В свою очередь, двое последних из реликтов преступного мира обменяли на
тюремную баланду всю свою жизнь, во имя идеалов и идей, только им ведомых.
Жесткость, с которой придерживались они правил и понятий тюремного бытия,
была под стать изуверскому фанатизму малолеток, вернее превосходила их своей
щепетильностью. Они очень дорожили чистотой и незапятнанностью своей
репутации и держали мальца на дистанции, хотя после долгих "одиночных" и
проведенных в обществе друг друга лет, им очень хотелось поговорить со
свежим человеком, узнать новости другого мира. Парнишка им показался своей
серьезностью и воспитанностью: отвечал как положено, сам вопросов лишних не
задавал, без разрешения по камере не шастал, вот и приличия понимает --
другой взрослый на занавеску и не посмотрит... Нет, рано еще хоронить
блатные идеалы, если даже на малолетках живут, худо-бедно, по правильным
понятиям...
-- А вы, прошу прощения, какой пробы будете? -- Гек решил, что и ему
настало время определиться с сокамерниками, хотя на гнилые пробы они и не
похожи, но...
-- А тебе это что, не все равно?
-- Нет.
Варлак задумался, в общих чертах он представлял себе современную
блатную раскладку в местах заключения:
-- Высшей, самой высшей пробы мы -- Суббота, кент мой, и я, Варлак.
-- Ржавые, да? -- У Гека широко раскрылись глаза: он впервые видел
двоих высших представителей преступной иерархии. Их немощность и
неказистость не имела для Гека никакого значения, все это тонуло в сияющем
ореоле АВТОРИТЕТА.
-- Еще выше.
-- Как еще выше? Выше не бывает... Вообще не бывает, ну -- в наших
понятиях...
-- А вот бывает, даже в ваших, в нетаковых понятиях, да. Мы с Субботой
-- Большие Ваны -- последние на всю страну... А скоро и -- ц...
-- Так ты, Малек, про Ванов и не слышал, небось?... -- неторопливо
вмешался Суббота, и Варлак, почувствовав, что и другу надо дать слово
сказать, замолчал, стал натягивать рубашку на свою скелетообразную фигуру.
Все же заметно было, что когда-то был он широк в плечах и наверное очень
силен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133