Однако дальше пошли непонятные изменения в
маршруте: после тайной переправы на берег Геку, не называя пароля, не требуя
ответного, предложили сесть в машину стоящую прямо у пирса. Гек уперся,
было, но ему в нос и под ребра сунули по пистолету и приказали молчать. Один
из встречающих с неожиданной яростью ухватил его за рукав куртки повыше
локтя и, больно вдавливая ствол пистолета в живот, погнал спиной вперед,
пока Гек не ударился о заднюю дверцу пикапа.
-- Лезь скорее, п-придурок, на месте все о-объяснят!
И его попросту, как узел со старым тряпьем, запихнули внутрь. Гек не
сопротивлялся больше.
-- Видимо, накладка где-то вышла, -- пытался он себя успокоить, --
может, шухер или еще что... Если прихват -- Дудя велел молчать, будем
молчать.
Стояла глубокая ночь и лица тех, кто его встретил, он рассмотреть не
смог, но в том , что с этим заикой встречаться ему не доводилось, Гек был
уверен.
В автомобиле кроме него находились шофер и заика, только они сидели
впереди, а Гек лежал сзади, среди коробок и тюков, непонятных на ощупь. Все
молчали. Ехали довольно долго, с многочисленными поворотами и остановками.
Наконец шофер, остановив машину, вышел из кабины, глянул по сторонам и
крикнул приглушенно:
-- Эй, мы приехали! Вылезай, быстро!
Чтобы понять сказанное, не требовалось знать итальянский, тем более
водила сопровождал свои слова осторожным похлопыванием по ноге Гека,
торчавшей из под груды барахла. Гек заворочался, нисколько не заботясь о
сохранности окружающего, полез из машины. Задняя дверца, через которую Гек
выбрался, находилась прямо у входа в какой-то погреб. Сам же погреб
находился во внутреннем дворике двухэтажного домика. Двор окружала
двухметровая глухая стена то ли из кирпича, то ли из камня, -- ночью да под
штукатуркой не больно-то заметишь. Дом был тих и мрачен, как надгробный
поцелуй. Только здесь Гек окончательно уверился, что не лягавые прихватили
его, нет, не лягавые. От соседнего куста, сплошь усыпанного чем-то белым,
шел мягкий и чистый аромат -- там рос жасмин. Но Гек не знал как пахнет
жасмин, да и не подозревал о существовании растения с таким названием. А вот
запах гнили и плесени из погреба был хорошо ему знаком -- так пахло его
детство и дома и вне его.
Из глубины погреба, снизу на ступени, пробивался тусклый сырой свет,
Оттуда, опять же на итальянском, последовало приглашение:
-- Сюда, быстро... Да пригнись, не то башку расшибешь!
" С чего они взяли, пидоры, что я понимаю их язык? Так можно подумать,
что я уже в окрестностях Рима, а не в Марселе..." Гек непонимающе глянул на
шофера, тот качнул подбородком в сторону ступенек и, тихо прикрыв дверцу
машины, пошел следом. Третий так и остался сидеть на своем месте -- молча и
не шевелясь.
Гек взял направление на голос, пробуя ногами ступени. Он сразу про себя
решил, что не понимает сказанного и ориентируется только на интонацию, а
потому предпочел "расшибить башку", впрочем, постарался сделать это
аккуратно, так что шишка на лбу хотя и кровоточила, но угрозы для здоровья
не представляла...
Ссадину смочили мерзко пахнущей сивухой, в которой Гек без труда узнал
ирландский виски; продезинфицировав ранку таким образом, ее залепили
пластырем.
Строго говоря, хлопотал и оказывал первую помощь только шофер --
смуглый и суетливый парень лет двадцати, на затылке у которого уже созревала
будущая плешь. Он-то уверенно поднырнул в знакомом месте и остался невредим.
Другой же присутствующий, мясистый детина лет тридцати пяти, тщательно
прикрыл за ними дверь погреба, изнутри больше похожего на бомбоубежище,
защелкнул ее на два оборота ключа, плюхнулся на стоящий у входа трехногий
табурет, закурил темно-коричневую сигаретку и, покуривая, стал терпеливо
ждать, пока водила исполнит роль медсестры. Это напоминало сценку, где
подрядчик доставил клиенту мебель на дом и, в надежде на чаевые, усердно
протирает пятно, случайно попавшее на полированный бок во время перевозки.
-- Откуда ты, парень? -- вдруг спросил Гека толстый. Видя, что тот не
отвечает, он перешел на английский и повторил:
-- Ты откуда, мальчик?
-- Не твое собачье дело, -- уклонился от ответа Гек, рассматривая в
настенное зеркало заклеенный пластырем лоб.
-- Однако, -- успел он при этом подумать -- толстый-то, похоже,
землячок. Он уже успел оправиться от шока, вызванного тревожащими
изменениями в четком и недвусмысленном сценарии и спешно оценивал
обстановку. Нечто неуловимое для сознания в акценте ли, в манере одеваться
или в чертах лица нового знакомца подсказывало Геку, что перед ним
соотечественник.
Но чем в данную минуту это могло ему помочь? Ближайшие часы и минуты
занимали его гораздо сильнее, чем воспоминания о родимом крае, в котором из
всего многообразия на долю Гектора выпадали в основном помойки. Серьезность
ситуации не вызывала сомнений. Геку что-то не доводилось слышать об
извинениях за допущенную бесцеремонность и вмешательство в чужие дела в тех
кругах , где правили бал Дудя и другие гангстерские дядьки. Там все вопросы
предпочитали решать силой, хотя на словах превозносили разум и способность
договориться полюбовно. Понятно, что дядькой становился далеко не всякий
сколь угодно крутой и решительный бандит, -- для этого требовались ум, воля,
гибкость, организаторские способности и много чего еще, но любой из дядек
доставал свой титул из кровавой лужи и дерьма -- чистоплюев там не было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133