.., следует немедленно...
-- Экземпляр уникален, но в предпубертатном... перспективен
лонгированный контроль... возможна погрешность в предварительном определении
плато-динамики...
-- Готовьте инструменты, период между интерферренциями более четырех
суточных циклов, другого варианта может и не представиться. Резекция --
полная...
( Что такое резекция Гек знал: у Бончи-- лысого, негритенка из их
класса, папахен работал в морге, Бонча даже притащил как-то на урок большой
палец от чьей-то руки, они им девчонок пугали. Резекция -- значит резать.)
Но блаженное состояние никак не проходило, а музыка заполняла душу и
радовала сердце... "Шутка" -- сказал вдруг кто-то и Геку показалось, что
голос прозвучал по радио...
Потом вдруг они исчезли... Гек голый, отдирает присоски с головы и рук,
голова вновь кружится... Он прыгает... (из окна?) в сугроб... он без
пальто... "Зарезать хотят" -- звенело в голове, -"подальше отсюда..." Пьяное
теплое тело в парадной..., нет это раньше было... Или не было этого!!!?
Позже ему рассказывали санитар, шофер и сестра -- и все вразнобой, но
было и общее в их рассказе. Они везли госпитализировать женщину с
пневмонией, а по кольцевой бежал, что было сил пацаненок -- босиком и в
каком-то обоссаном тряпье не по росту, на гудки и на крики не реагировал,
споткнулся и не встал. Они подобрали окоченевшего Гека и привезли в частный
госпиталь. Диагноз: двухстороннее воспаление легких, менингит,
переохлаждение и полное отсутствие документов. Он лежал без сознания неделю
ровно. Полиция перелопатила свои картотеки на пропавших детей, но не
особенно этим утруждалась: в Иневии только по официальным оценкам
насчитывалось до пяти тысяч беспризорников. Катастрофа в Магиддо, унесшая
сотню тысяч человеческих жизней, в предыдущем году потрясла мировую
общественность, но не надолго: караваны с гуманитарной помощью постепенно
иссякли, а некогда многолюдный, наполненный жизнью город так и остался
погребенным под слоем лавы и пепла... Муниципальные клиники наотрез
отказались брать очередного найденыша, родители и родственники не
объявлялись...
Это был светский частный госпиталь, принадлежащий доктору Маннони,
натурализованному итальянцу. Персонал и клиентура тоже составлялись почти
исключительно по земляческому принципу. Когда Гек, вместо того, чтобы
благополучно умереть, превозмог болезнь и сохранил при этом рассудок, встал
вопрос: что с ним делать дальше. Гек напрочь "забыл", кто его родители и где
он жил, сказал лишь, что зимует на улице второй раз, родителей нет, почему
-- не знает. Ему поверили, а куда деваться, до поправки, с разрешения
доктора Маннони, оставили жить в госпитале. Время шло к весне, Гек
пообвыкся, стал помогать санитарке, морщинистой усатой сицилийке, жить
перебрался в каморку, где хранилось старое мед имущество, которое жалко было
выбрасывать, но несолидно использовать.
И Гек прижился. Поначалу считалось, что он отрабатывает лечение и
лекарства, потом просто привыкли к молчаливому исполнительному мальчишке,
который никогда и никому не доставлял хлопот, а в хозяйственной жизни
больницы был заметным подспорьем. Для того, чтобы он не мозолил глаза
посторонним, среди которых и проверяющие могли быть, его использовали на
подсобных работах в недрах госпиталя: он мыл утки и пробирки, выносил мусор,
вытирал пыль, натирал полы (но не в палатах). Старуха Мария -- усатая
санитарка, называла его своим внучком, что не мешало ей со шваброй за ним
гоняться, когда он, по ее мнению, плохо выполнял порученное. Но загнав в
угол, или поймав каким иным способом, она никогда его не била, только трясла
перед носом своим черным морщинистым пальцем. Поэтому Гек ничуть ее не
боялся, а иногда и выпрашивал у нее оранжевую витаминку, сначала сладкую, а
внутри кисленькую. Так и получилось, что Гек прожил при госпитале почти два
года. Денег ему не платили, потому что никто не считал его работу
эксплуатацией детского труда, живет себе и живет -- не бездельничать же ему?
Все лучше, чем в приюте. А что в школе не учится -- чему там научат, в
нынешней-то школе -- пить да воровать. Однако заказали ему строго: никому и
нигде не говорить, где он живет и что делает. Гек и не говорил никому. Он
даже своим благодетелям представился как Ронни, а уж про Бабилон и вовсе ни
гу-гу. Он научился прекрасно говорить по-итальянски, даже читать и писать
немного. На этом его образование застопорилось, о чем Гек нимало не сожалел.
Его жизнь в стенах госпиталя трудно было назвать интересной, но зато здесь
кормили и очень редко били, точнее -- только один раз, когда он расколотил
ртутную лампу в умывальной комнате, а паника поднялась, будто он ядерную
бомбу взорвал...
Иневию Гек освоил неплохо, куда лучше, чем Бабилон, где он знал все
насквозь -- но зато исключительно в пределах своего района, точнее двух
районов -- там, где он жил и там, где учился. А тут пришлось побегать и
поездить; но нигде Гек не узнал места, где с ним произошло нечто непонятное,
все новостройки похожи -- как их отличить?
Ребята из соседних с госпиталем домов прозвали его "Скорая помощь",
дразнили и задирали. Но не было в этом ничего, кроме обычной детской
бездумной жестокости, так что Гек легко свыкся с этим положением вещей; а
совсем без драк -- не бывает такой жизни, в этом он был твердо убежден.
Жизнь без денег причиняла свои неудобства:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133