Подкидыш за два дня решил все проблемы. Он получал отныне твердо
установленную таксу с "метра", он же оплачивал "услуги" полицейского
патруля, треть собранного отдавал Нестору(это называлось -- в общак), а
остальное делил между собою и несколькими ребятами, которые работали "под
ним". Такое распределение прав и обязанностей имело свои плюсы и минусы. С
одной стороны сюзерену типа Нестора не надо было заботиться о цветочном
пятачке -- на это есть Подкидыш, знай -- деньги получай, с другой стороны по
прошествии времени Подкидышу могла придти в голову мысль: а за что это я,
собственно говоря, плачу Нестору так много... и вообще -- почему я должен
ему платить?
Аналогичные соображения со временем проникали в головы и подчиненным
самого Подкидыша -- ведь они, в отличие от "старшого", ежедневно, почти без
выходных, и в дождь и стужу горбатились здесь, а получали куда меньше, чем
могли истратить. Устойчивость системы, редко насчитывающей более
трех-четырех уровней подчинения, базировалась на личности вожака. Если он
силен. умен, свиреп и решителен, если у него есть организаторские
способности и знание людей -- его "контора" сильна и велика. Если он
состарился, заленился, оторвался от нужд и чаяний своей братвы, тяжело
заболел или еще каким либо образом ослаб -- об него вытрут ноги и побегут
дальше за другим вожаком. Но чаще съедят.
Так возникали и рушились преступные княжества и королевства Бабилона,
Иневии, Нью-Йорка и Неаполя... Несколько иначе складывалась жизнь в
преступных сообществах, построенных по клановому, родовому, семейному
принципу. Мафиозные сицилийские семьи, гангстерские ирландские и еврейские,
в меньшей степени колумбийские и мексиканские скреплялись родственными и
земляческими узами. Состарившийся глава "семьи" сохранял главенство руками
зятьев и сыновей, братьев и племянников. Он мог уйти на покой и мирно
передать бразды управления им же назначенному преемнику. Такая система
хорошо работала в сицилийских и еврейских кланах. Ирландцам мешал природный
буйный нрав: против общего врага они действовали отчаянно и люто, но если
врагов поблизости не было -- они, во избежание простоев, начинали драться
между собой. Во времена сухого закона в Штатах именно клановые,
семейно-земляческие банды сумели доказать свою повышенную жизнеспособность
по сравнению с другими, когда на улицах американских городов гангстерская
война шла по принципу : все против всех. История преступных штатовских
сообществ тех времен вынесла свой вердикт: победили сицило-итальянские банды
мафиозного толка. Они были почти столь же свирепы и решительны, как и
ирландцы, а по коварству и хитрости не уступали евреям. Евреи, впрочем,
сумели занять свою нишу в преступном мире Нью-Йорка, Лас-Вегаса и ряда
других городов. Они признали главенствующую роль сицилийцев и успешно с ними
сотрудничали до тех пор, пока под влиянием пресловутого американского образа
жизни не начали вырождаться и разваливаться изнутри сами сицило-американская
и еврейская преступные системы.
В этом смысле государство Бабилон было уникальным местом, где
государственная преступность, в лице бесконтрольной диктатуры, гармонично
сочеталась с уголовной преступностью, представленной всевозможными ее
разновидностями.
Крупнейшие города -- Бабилон, в меньшей степени Иневия и курортные
Фивы, являлись бандитскими заповедниками. Местные и пришлые, типа
сицило-американских, банды строились по территориально-патриархальному типу,
где стая, предводительствуемая вожаком, прочесывала свои охотничьи угодья в
поисках добычи, охраняла их от соседей, при случае расширяла за счет более
слабых соседей, обрекаемых на уничтожение. Постепенно в этом мирке
складывались свои традиции, обычаи и ритуалы, нередко нарушаемые, но тем не
менее общепринятые. Так, например, если лидеры влиятельных банд
договаривались о встрече и переговорах, то вне зависимости от состояния
войны или мира между ними каждая сторона не могла быть представлена больше,
чем тремя делегатами, а сами переговоры должны проходить только в закрытом
помещении. Считалось дурным тоном давать интервью журналистам, серьезно
торчать на наркоте и гомосечить.
Большим достижением для столичных бандитов было организовать своим
людям неизбежные отсидки в комфортных условиях "Пентагона", бабилонской
тюряги, которую по привычке еще называли "крыткой", хотя таковой она уже не
являлась. Здесь совпали интересы политической верхушки, не желающей смешения
провинции и развращенной крамольниками столицы, и интересы бандитского
уголовного мира, которому отнюдь не улыбалось доходить в южных и
юго-восточных зонах. В "Пентагоне" были представлены все или почти все
криминальные гнездовья Бабилона. Они содержались раздельно друг от друга,
при вынужденных контактах не дружили, но и не воевали, даже если на воле шла
война. Подкуп надзирателей мог проходить разными способами и путями, но
обязательно согласованными между группировками, чтобы не взвинчивать цены на
услуги и не ставить себя в тяжелую зависимость от властей. Побеги из тюрьмы
были категорически запрещены, чтобы не привлекать внимания властей к обжитой
и прикормленной "зоне" (хотя зоной ее называли только в городе и в самой
тюрьме -- и нигде больше).
В Бабилоне совершали преступления не только бандиты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133