открывалась дверь подземного коридора. Хозяин вкатывал тележку с
завтраком и сипел:
-- Мальчики, к столу, быстро!
Нехотя, но быстро, как и требовал надсмотрщик, умывались по очереди,
завтракали, курили (все, кроме Гека) и уходили в подвал, где их ждали
опостылевшие намордники. Гек ради эксперимента пытался сломать пару раз
установившийся порядок -- перед завтраком садился на унитаз, или спрашивал
таблетки от головной боли. Но толстяк молча становился перед низенькой
дверцей и смотрел на скрюченного Гека с такой откровенной злобой в глазах,
что Гек решил не искушать более судьбу, и без того не ясную, и эксперименты
прекратил.
Работа была несложная: все трое на подхвате у толстяка -- подай,
положи, отрежь, упакуй... Основное же действо, особенно с кислотами, он
совершал собственноручно. И взвешивал только сам. Видно было, что работает
профессионал.
Даже во время работы, на животе за поясом у него всегда торчала пушка,
которая, по-видимому, нисколько его не стесняла. Кроме того, они трое стояли
за длинным столом, похожим на прилавок в мелком магазинчике, где каждый
выполнял свой перечень операций, а по другой стороне стола, в метре от него,
находилась электрическая плита. И только за ней уже, почти впритык, стоял
стол, за которым священно действовал толстяк. ( Можешь звать меня Фэт, --
представился он в ту первую ночь, но Гек ни разу не обратился к нему так, а
про себя продолжал называть "толстяк". Сам же он почему-то представился
Бобом и никто не возражал -- Боб так Боб.) Когда это диктовалось работой,
они обходили стол-прилавок и брали что нужно с плиты или с его стола, но
только поодиночке и всегда с его разрешения. Постели, туалет за ширмой, да и
вообще комнату никто из них не убирал. Однако, когда толстяк, вынув
часы-луковицы, снимал фартук и объявлял перерыв на обед, в помещении все
было аккуратно прибрано и стол накрыт. Тоже самое происходило после
окончания работы, только на столе еще лежала новая пачка сигарет с
неизменным верблюдом на ней. За едой толстяк расслаблялся отчасти и не
принимал таких строгих мер предосторожности против своих подопечных, хотя
сидел все же чуть поодаль, как бы во главе стола. Может кто-то незримый
подстраховывал его, а может он просто любил пожрать и отметал заботы,
способные отвлечь его от любимого занятия. Но кольт и здесь был у него под
рукой.
Ни телевизора, ни радио, ни газет им не полагалось. После ужина толстяк
молча выкатывал тележку с грязной посудой и закрывал дверь снаружи.
Предоставленные сами себе они развлекались тем, что перебирали огромную кипу
старых иллюстрированных журналов, самых различных по направлениям: от порно
до религиозных и на почти всех европейских языках -- встречались даже
китайские и на бабилосе. Пит и Лао -- так, похоже, звали молчаливых
подельщиков -- постоянно играли в какую-то странную игру, где камешки или
иные мелкие предметы, их заменяющие, то ставились в перекрестья
расчерченного поля, то снимались. Одна партия продолжалась порою по
несколько дней. Иной раз Гектору хотелось просто посидеть рядом, понаблюдать
... и понять суть игры, научиться ей, не выспрашивая игроков о правилах. А
потом поразить их своим неожиданным умением и на этой почве скорешиться,
наконец с ними и понять , что происходит....
-- Тьфу, пропасть! Что за дрянь в голову лезет! Нашел о чем мечтать --
в двух шагах от морга.
-- Нельзя размякать, -- увещевал он сам себя, -- рано еще в детство
впадать. Пусть себе играют, а ты должен думать, чтобы у тебя все стало
нештяк.
Но Гек не знал, как должен выглядеть этот вожделенный нештяк; в голову
ничего не лезло, а действовать хотелось. И опыт других и собственное
разумение предписывали: не знаешь, что делать -- не делай ничего. Самураи в
подобных случаях советовали как раз противоположное: не знаешь, что делать
-- сделай шаг вперед. Но Гек не слыхал об этом, да и самураем не был. Жди. И
шли дни за днями, серые и тревожные.
Однажды, на исходе пятой недели, во время обеда, пришла удача. Гек
понял это только после работы, когда покончив с вечерней жратвой, рассеянно
листал очередной журнал. Толстяк за обедом слушал радио -- передавали
репортаж с футбольного матча. И после продолжал слушать -- уже во время
работы. Это было единственный раз. Геку, разумеется, было глубоко плевать
кто там с кем играл, но по радио дважды сообщали время. Гек почти машинально
соотнес темп работы с этим промежутком и, таким образом, запомнил его.
Вечером уже, путем нехитрых выкладок, ему удалось сделать такие выводы, от
которых долго не хотелось спать.
Итак -- их рабочий день, за вычетом обеда, длится 10 часов или близко к
этому. Итог каждого дня, если сделать поправку на разные технологические
мелочи, примерно четыре килограмма высокосортного героина. Их суточный цикл
смещен на шесть часов вперед, против обычного для нормальных людей. Так они
ложились спать около пяти утра, когда в комнате вырубалось электричество --
сначала две лампочки , а через пару минут третья. А вставали -- ну, в 12-30,
где-то так... В первую ночь, когда он здесь оказался, те двое уже спали, а
значит к работе они приступили одновременно с ним, а не раньше; да и опыта у
них не было поначалу -- теперь то очевидно, если вспомнить. Потому и
скальпель удалось незаметно тяпнуть, что бардак еще был: либо точка новая,
либо в резерве была. Вон они спят.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133