А теперь он разговаривал с черепахой.
– Я думаю, что должен сказать тебе, Брута, – произнес Намрод, – что это не разговор.
– Вы не слышите?
– Не слышу, Брута.
– Она сказала мне… – Брута заколебался. – Она сказала мне, что она – Великий Бог.
Он отскочил. Бабушка уже заехала бы ему чем-нибудь тяжелым.
– А… Ну, видишь ли, Брута, – ответил Брат Намрод, слегка подергиваясь, – такое иногда случается с молодыми людьми, недавно Призванными Церковью. Думаю, ты слышал глас Божий, когда был Призван, не так ли? Умм…?
Брат Намрод зря потратил метафору. Брута помнил голос своей бабушки. Он был не столько Призван, сколько послан. Но все равно он кивнул.
– И при твоем… энтузиазме совершенно нормально, что ты думаешь, что слышишь, как Великий Бог говорит с тобой, – продолжал Намрод.
Черепаха подскочила.
– Порази тебя молния! – провопила она.
– Я думаю, упражнения – как раз то, что тебе нужно, – сказал Намрод. – И обилие холодной воды.
– Корчись на адских шипах!
Намрод нагнулся и, перевернув, поднял черепаху. Ее лапки злобно задергались.
– Интересно, как она сюда попала, а?
– Я не знаю, Брат Намрод, – покорно произнес Брута.
– Да усохнут и отвалятся твои руки! верещал голос в его голове.
– А знаешь, черепахи считаются деликатесом, – сказал Наставник послушников.
Он заметил выражение лица Бруты.
– Посмотри на это так, – сказал он. – Разве Великий Бог Ом, святые рога, стал бы появляться в обличьи столь низменного существа, как это? Бык – разумеется, орел – конечно, и, думаю, при случае, лебедь… Но черепаха?
– Да отрастят твои гениталии крылья и улетят прочь!
– В конце концов, – продолжал Намрод, недосягаемый для тайного хора, звучащего в голове Бруты, – какое чудо может сделать черепаха, а?
– Да будут твои ноги размолоты зубами гигантов!
– Например, превратить салат в золото?– сказал Брат Намрод доброжелательным голосом, не сдобренным ни крупицей юмора, топтать ногами муравьев? Ха-ха-ха.
– Ха-ха, – покорно произнес Брута.
– Я заберу ее на кухню, подальше от твоих глаз, – сказал Наставник послушников. Там из нее приготовят прекрасный суп. И тебя перестанут донимать исходящие он нее голоса. Огонь излечивает все заблуждения, верно?
– Суп?!
– Э… – сказал Брута.
– Твой пищевод да будет обмотан вокруг дерева, пока ты не раскаешься!
Намрод оглядел сад. Он казался заполненным дынями, тыквами и огурцами. Он вздрогнул.
– Много холодной воды, вот что, – сказал он. – Много-много. – Он снова посмотрел на Бруту. – А?
Он направился к кухне.

* * *
Великий Бог Ом лежал вверх тормашками в корзине на одной из кухонь, полузаваленный охапкой трав и несколькими морковинами. Перевернутая черепаха, стараясь занять нормальное положение, сначала будет вытягивать шею, пока она не вылезет полностью, и пытаться использовать ее в качестве рычага. Если это не сработает, она будет бешенно размахивать лапками в надежде, вдруг это случайно перевернет ее обратно. Перевернутая черепаха занимает девятое место среди самых жалких зрелищ мультиверсума. Перевернутая черепаха, осознающая, что ее ожидает, поднимается, как минимум, до четвертого места. Быстрейший способ убить черепаху при помощи котелка – бросить ее в кипящую воду.
Кухни, продуктовые склады и мастерские ремесленников принадлежали гражданскому населению Церкви, наводнявшему Цитадель. (Для того, чтобы поддерживать одного человека, возносящегося к небу, требуется 40 человек, стоящих на земле.) Это было всего лишь одно из таких помещений, прокопченный задымленный подвал, в котором главное место занимал изогнутый очаг. Пламя бурчало в трубе. Собаки, вращавшие вертелы, трусили по кругу. Дровоколы поднимались и опускались на колодах. На краешке огромной плиты, среди разнообразных закоптелых сосудов, собиралась закипать маленькая кастрюлька воды.
– Да сгрызут черви воздаяния твои почерневшие ноздри! – кричал Ом, бешенно размахивая лапками.
Корзина наклонилась. Появилась волосатая рука и вытащила травы.
– Да выклюют совы твою печень!
Рука появилась снова и забрала морковь.
– Да гноятся на тебе тысячи порезов!
Рука влезла внутрь и сцапала Великого Бога Ома.
– Грибы-людоеды да…
– Заткнись! – прошептал Брута, грубо засовывая черепаху под рясу.
Он прокрался к дверям, незамеченный в общем кулинарном хаосе. Один из поваров посмотрел на него и поднял бровь.
– Возвращаю это назад, – пробормотал Брута, вытаскивая черепаху и услужливо ею размахивая. – Приказ Дьякона.
Повар нахмурился, потом пожал плечами. Все как один относились к послушникам как к низшей форме жизни, но приказания иерархии исполнялись без лишних вопросов, разве что спрашивающий хотел столкнуться с куда более серьезными вопросами, например, возможно ли попасть в рай будучи изжаренным заживо. Выскочив во двор, Брута прислонился к стене и выдохнул.
– Да попадут твои глазные яблоки… – начала опять черепаха.
– Еще одно слово и вернешься в корзину!
Черепаха затихла.
– Судя по всему, у меня, скорее всего будут проблемы из-за пропущенной Сравнительной Религии у Брата Велка, – сказал Брута. – Но Великий Бог Ом счел нужным создать этого бедного человека близоруким, так что возможно, он не заметит, что я не там. Однако, если он заметит, я буду вынужден сказать ему, что я делал, ибо лгать Брату – грех, и Великий Бог Ом заключит меня в преисподню на миллион лет.
– Пожалуй, в этом случае я могу быть снисходительным. Не более тысячи лет на внешней стороне.
– Моя бабушка говорила мне, что когда я умру, я все равно отправлюсь в преисподню, – сказал Брута, игнорируя реплику черепахи, – быть живым грешно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92