– Но я никогда… да я же сам… Я никогда…
Брута взглянул на шипы на колесах и пилообразные пластины по краю Черепахи.
– Это самодвижущееся устройство, – сказал Урн. – Мы собирались использовать его для… в смысле… Слушай, я вовсе не хотел…
– Сейчас нам оно пригодится, – сказал Симония.
– Кому нам?
– Что дымится из этого носика спереди? – сказал Брута.
– Пар, – глухо сказал Урн. – Он идет через предохранительный клапан.
– О.
– Он выходит очень горячим, – Урн еще больше ссутулился.
– О?
– Кипяток, считай.
Взгляд Бруты скользнул с паровой трубы на вращающиеся ножи.
– Очень по-философски.
– Мы собирались использовать это против Ворбиса, – сказал Урн.
– Но его нет. И теперь вы пустите это против эфебцев. Знаешь, я думал, что это я дурак, но потом, когда я встретил философов….
Симония нарушил тишину шлепнув Бруту по плечу.
– Все образуется, – сказал он. – Мы не можем проиграть. В конце концов, – он ободряюще улыбнулся, – Бог на нашей стороне.
Брута развернулся. Кулак вылетел вперед. Удар не был мастерским, но все же был достаточно силен, чтобы Симонию развернуло. Он схватился за щеку.
– За что? Разве ты не этого хотел?
– У нас такие боги, каких мы заслуживаем, – сказа Брута, – а по-моему, так мы вообще ничего не заслуживаем. Глупо. Глупо. Самый здравомыслящий человек, из всех встреченных в этом году живет на шесте в пустыне. Глупо. Пожалуй, надо будет к нему присоединиться.
I. – С Чего Бы Это?
– Боги и люди, люди и боги, – сказал Брута. – Что-то происходит потому, что что-то произошло раньше. Глупо.
II. – Но Ты Же Избранный.
– Выбери себе кого-нибудь другого.
Брута размашисто зашагал прочь сквозь разношерстную армию. Никто не пытался его остановить. Он вышел на тропу, которая вела к утесам и даже не повернулся взглянуть на боевые позиции.
– Ты не собираешься наблюдать битву? Мне нужен кто-нибудь, чтобы смотрел. – Дидактилос сидел на камне, со сложенными на посохе руками.
– А, привет, – горько сказал Брута. – Добро пожаловать в Омнию.
– Если философски к этому относиться, становится легче, – сказал Дидактилос.
– Но нет причин для войны!
– Есть. Честь, месть, долг и иже с ними.
– Ты действительно так думаешь? А я-то думал, что философы должны быть логичны.
Дидактилос пожал плечами.
– Ну, как мне кажется, логика – это всего-лишь способ быть непонятым большинством.
– Я думал, что со смертью Ворбиса все кончится.
Дидактилос глядел вглубь одному ему видимого мира.
– Такие люди, как Ворбис, умирают долго. После них остается эхо в истории.
– Понимаю.
– Как Урнова паровая машина? – спросил Дидактилос.
– Кажется, он немного расстроен, – сказал Брута.
Дидактилос закудахтал и стукнул палкой по земле.
– Ха! Он понял! Любая палка имеет два конца!
– Так должно быть, – сказал Брута.

* * *
Что-то подобно золотой комете неслось по небу Плоского Мира. Ом взмыл, как орел, поднимаемый свежестью и силой веры. Пока ее хватало. Такая горячая вера никогда не длится долго. Человеческий разум не в состоянии этого выдержать. Но пока это длилось, он был могуществен. Центральный шпиль Cori Celesti возвышался над горами Пупа. Десять вертикальных миль зеленого льда и снега, увенчанных башенками и куполами Данманифестина. Там и живут боги Плоского Мира. По крайней мере те, кто что-то из себя представляет. И вот что странно, хотя многие годы усилий, работы и интриг затрачиваются богами чтобы сюда попасть, обосновавшись здесь они не занимаются ничем, кроме того, что слишком много пьют и ублажают себя мелким развратом. Многие системы управления катят по той же колее. Они играют. Их игры обычно очень просты, потому что боги быстро устают ото всякий сложностей. Это странно, но факт, что, в то время как маленькие боги миллионы лет сосредоточены на одном стремлении, являются, по сути, одним стремлением, у больших богов забот как у среднестатистического комара. А стиль? Если бы боги Плоского Мира были людьми, они бы думали, что три гипсовых утенка уже авангард. В конце главного зала была двустворчатая дверь. И она затряслись от громоподобного стука. Боги оторвались от своих разнообразных занятий, пожали плечами и отвернулись. Двери рухнули внутрь. Ом промчался сквозь обломки, оглядываясь с таким видом, словно ему нужно что-то найти, а время поджимает.
– Так, – сказал он.
Ио, Бог Грома, взглянул в его сторону со своего трона и угрожающе помахал молотом.
– Ты кто такой?
Ом метнулся к трону, рванул Ио за тогу и резко ударил его лбом. В наши времена мало кто верит в богов грома…
– Оу!
– Слушай, приятель, у меня нет времени болтать со всякими молокососами в пеленках. Где боги Эфебы и Цорта?
Ио, держась за нос, махнул рукой куда-то в центр холла.
– Ты бде долдед был так делад! – укоризненно сказал он.
Ом помчался через зал. В центре комнаты находилось нечто, что с первого взгляда напоминало круглый стол, со второго выглядело как модель Плоского Мира, Черепахи, слонов и всего остального, а потом, каким-то неопределенным образом становилось похоже на настоящий Плоский Мир, как он выглядит очень издалека, принесенный поближе. Что-то было неуловимо неправильно с расстояниями, слегка кружилась голова от ощущения огромного пространства. Но, скорее всего настоящий Плоский Мир не был покрыт сеткой светящихся линий, парящих где-то у самой поверхности. Или во многих милях от поверхности?
Ом не видел этой вещи раньше, но знал, что это такое. И волна, и частица; и карта, и нанесенная на карту местность. Если присмотреться к крошечному сияющему куполу на вершине малюсеньких Cori Celecti, он несомненно увидит себя, глядящего на еще меньшую модель… и так далее, до того места, где вселенная сворачивается кольцом наподобие хвоста аммонита, такого создания, жившего миллионы лет назад и не верившего ни в каких богов вообще… Боги обступили его со всех сторон, внимательно наблюдая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92