– Никто не ушел через ворота? Значит они отправились морем.
– Весь эфебский военный флот под контролем, лорд Ворбис.
– Бухта кишмя кишит мелкими корабликами.
– Им некуда отправиться, кроме открытого моря, сир.
Ворбис взглянув вдаль, на Кольцевое Море. Оно заполняло мир от горизонта до горизонта. Ниже лежало грязное пятно равнин Сто и неровная линия вершин Рама, на всем протяжении до высящихся пиков, которые еретики называют Пупом, но который, на самом деле, он знал, является Полюсом, видимым вокруг дуги мира только потому, что путь света искривляется в атмосфере, как в воде… и он увидел размытое белое пятно, вьющиеся далеко в океане. У Ворбиса было отличное обозрение, с высоты. Он поднял пригоршню серого пепла, некогда бывшего «Принципами навигации» Дикери, и позволил ему медленно протечь сквозь его пальцы.
– Ом послал нам попутный ветер, – сказал он, – спустимся в доки.
В водах сержантского отчаяния оптимистически забилась надежда.
– Вы не желаете, чтобы мы исследовали туннель, господин?, – сказал он.
– Ох, нет. Вы сможете сделать это по возвращении.

* * *
Урн ткнул в медную сферу куском проволоки, пока Безымянный Корабль барахтался среди волн.
– Ты не можешь его подхлестнуть? – спросил Симония не видевший разницы между машиной и человеком.
– Это философский двигатель, – сказал Урн. – Битьем тут не поможешь.
– Но ты же говорил, что машины буду нашими рабами, – сказал Симония.
– Не в смысле битья, – сказал Урн. – Сопла забились солью. Когда вода вырывается из сферы, она оставляет позади себя соль.
– Почему?
– Не знаю. Вода любит двигаться налегке.
– Мы остановились! Ты можешь что-нибудь сделать?
– Да. Подождать, пока остынет, прочистить и залить свежей воды.
Симония безумно озирался.
– Но мы все еще в виду берега!
– Ты – может быть, – сказал Дидактилос.
Он сидел в середине корабля, скрестив руки на верхушке своего посоха и выглядел, как пожилой человек, которого редко выводят подышать свежим воздухом, а потому он этим очень доволен.
– Не беспокойся, никто не сможет увидеть нас здесь, – сказал Урн. Он ткнул механизм. – В любом случае, меня слегка расстроил этот винт. Он приспособлен двигать воду, а не двигаться по воде.
– Он запутался? – спросил Симония.
– Завинтился, – весело сказал Дидактилос.
Брута лежал на остром конце, глядя вниз в воду. Маленькая раковинка плыла следом, прямо под водой. Ему было интересно, что же это… …и он знал, что это обычная бутылочная ракушка, класс головоногих, семейство Mollusca, и у нее внутренняя хрящевая опора вместо скелетной, и хорошо развитая нервная система, и большие воспринимающие изображение глаза, подобные глазам позвоночных. Знание мгновение повисело на переднем плане его мыслей, а потом пропало.
– Ом? – прошептал Брута.
– Что?
– Что ты делаешь?
– Пытаюсь уснуть. Знаешь, черепахам надо много спать.
Симония с Урном бились над философским двигателем. Брута взглянул на сферу… «…сфера радиуса r, которая имеет объем V=(4/3)(pi)rrr, и площадь поверхности A=4(pi)rr…»
– О, мой бог…
– Что там опять? – сказал голос черепахи.
Лицо Дидактилоса повернулось к Бруте, схватившемуся за голову.
– Что такое pi?
Дидактилос вытянул руку и успокоил Бруту.
– Что происходит? – спросил Ом.
– Я не знаю! Это просто слова! Я не знаю, что в книгах! Не умею читать!
– Много спать полезно для здоровья, – сказал Ом. – Так получается здоровый панцирь.
Брута рухнул на колени посреди качающегося корабля. Он чувствовал себя подобно домовладельцу, неожиданно вернувшемуся и обнаружившему, что в доме полно чужих. Они находятся в каждой комнате, не угрожая, а просто заполняя собой пространство.
– Книги истекают!
– Не представляю, как это возможно, – сказал Дидактилос. – Ты сказал, что ты просто взглянул на них. Ты их не читал. Ты не знаешь, что в них написано.
– Они знают, что в них написано!
– Послушай. Это просто книги, по своей природе, – сказал Дидактилос. – Они не магические. Если бы можно было знать, что в книге содержится только взглянув на нее, Урн был бы гением.
– Что с ним стряслось? – спросил Симония.
– Он слишком много думает.
– Нет! Я ничего не знаю! В действительности, я не знаю! – сказал Брута. – Я просто вспоминаю, что у этой ракушки хрящевая опора!
– Это может причинить беспокойство, – сказал Симония. – Хах. Священники? Помешанные, в большинстве своем.
– Нет! Я не знаю, что значит хрящевая опора!
– Скелетная соединительная ткань, – сказал Дидактилос. – Представь себе кость и кожу одновременно.
Симония фыркнул.
– Хорошо, хорошо, – сказал он, – живешь и учишься, как ты и говорил.
– Только некоторые из нас ухитряются делать это как-то иначе, – сказал Дидактилос.
– Это должно что-нибудь означать?
– Это философия, – сказал Дидактилос. – И сядь, парень. Ты раскачиваешь корабль. Мы и так перегружены.
– Его поддерживает выталкивающая сила, равная весу вытесненной жидкости, – пробормотал, опускаясь Брута.
– Гмм?
– Только я не знаю, что значит выталкивающая сила.
Урн поднял глаза от сферы.
– Мы готовы продолжить путь, – сказал он. – Только плесни немного воды сюда своим шлемом, приятель.
– И тогда мы снова поплывем?
– Ну, мы начнем выпускать пар, – сказал Урн. Он вытер руки об свою тогу.
– Знаешь, – сказал Дидактилос, – есть разные способы учиться. Мне вспоминаются времена, когда старый Принц Ласгири, из Цорта, спросил меня, как ему стать сведущим, особенно если у него нет времени на занятие чтением. Я сказал ему: «В учении нет королевских дорог, сир», на что он сказал мне:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92