Однажды. У входа в Святилище. Иначе, никто не поверит.

* * *
Ом ковылял по покрытому песком коридору. После исчезновения Бруты он еще некоторое время потоптался на месте. В топтании на месте черепахи тоже настоящие профы. Можно сказать, что в этом они практически мировые чемпионы.
«Проклятый бесполезный мальчишка! – думал он. – Ну и поделом же мне за болтовню с первым попавшимся послушником. Конечно, тот тощий старик не мог его услышать. Не мог и начальник. Ну, скорее всего, старик глух. Что же до повара… Когда он восстановит всю свою божественную мощь, – отметил про себя Ом, – исключительная участь будет уготована поварам».
Он пока довольно туманно представлял себе, что именно произойдет, но одной из составляющих этого будет кипящая вода, и, возможно, какая-то роль во всем это будет отведена морковке. Несколько мгновений он наслаждался этой мыслью. Где это она покинула его? В этом паршивом огородишке, в образе черепахи? Он помнил, как попал сюда – с тупым ужасом он воззрился на едва различимое пятнышко в небесах, в котором глазами памяти видел орла, – и он уж лучше поищет более земной путь отсюда, разве что ему захочется провести следующий месяц в укрытии под дынным листом. Другая мысль поразила его. Отличная еда!
Когда он обретет свою мощь, он потратит немало времени на создание нескольких новых преисподен… И нескольких свежих Предписаний. Ты не должен вкушать от Мяса Черепахи. Пожалуй, самое то. Он даже удивился, как он не додумался до этого раньше. Перспектива, вот что это такое. Если бы он придумал что-то вроде: «Ты обязан с дьявольским усердием подбирать каждую попавшую в беду черепаху и доставлять ее куда она только пожелает, разве что, и это важно, ты являешься орлом», несколько лет назад, он не попал бы в такую переделку как сейчас. Больше ничего не остается. Он должен найти лично Ценобриарха. Кто-нибудь вроде Первосвященника обязан быть способным слышать его. Он где-то неподалеку. Первосвященники не склонны сходить с насиженного места. Его должно быть легко найти. Не смотря на то, что временно он был черепахой, Ом по-прежнему оставался богом. Так в чем проблема?
Он должен двигаться вверх. В этом и заключается значение иерархии. Тех, кто наверху, следует искать двигаясь вверх. Вперевалку, подрагивая панцирем из стороны в сторону, экс-Великий Бог Ом отправился на изучение Цитадели, воздвигнутой к его вящей славе. Он не мог не заметить перемен, происшедших за последние три тысячи лет.

* * *
– Меня? – сказа Брута. – Но, но…
– Я не думаю, что он собирается наказать тебя, – сказал Намрод. – Хотя, конечно, заслужил ты именно наказание. Мы все его заслужили, – набожно добавил он.
– Но почему?
– …Почему? Он сказал, что хочет только поговорить с тобой.
– Но ничего из того, что я знаю не сможет заинтересовать квизитора! – запричитал Брута.
– Послушай! Я уверен, что ты не собираешься обсуждать желания дьякона, – сказал Намрод.
– Нет, нет. Конечно, нет, – сказал Брута. Он повесил голову.
– Хороший мальчик, – сказал Намрод.
Он похлопал Бруту так высоко, как смог достать.
– Так что поспеши, – сказал он. – Я уверен, все будет в порядке. – И затем, ибо он тоже был воспитан в традициях честности, он добавил: – Скорее всего, в порядке.

* * *
В Цитадели было мало лестниц. Продвижение процессий, входивших во многие ритуалы, посвященные Великому Ому, требовало длинных покатых подъемов. Те же ступени, которые были, были достаточно низкими, чтобы соответствовать уплощающимся шагам очень старого человека. В Цитадели было очень много очень старых людей. Песок из пустыни наносило все время. Кучи собирались на ступенях и во дворах несмотря на все усилия вооруженных метлами послушников. Но черепашьи лапки – крайне неэффективное средство передвижения.
– Ты Обязан Строить Низенькие Ступеньки, – шипел он, втаскивая себя на следующую.
Ноги прогремели всего в нескольких дюймах позади него. Это была одна из главных артерий Цитадели, по которой каждый день тысячи пилигримов направлялись к Месту Плача. Пару раз случайный сандалий поддавал по его панцирю, заставляя крутиться на месте.
– Чтоб твои ноги отделились от тела и были закопаны в термитнике! – рявкнул он.
Это слегка улучшило его самочувствие. Чья-то нога пнула его, и он заскользил по камням. Со звоном он врезался в витую решетку внизу одной из стен. Лишь молниеносно сжав челюсти он спасся от скольжения сквозь нее. Он закончил путешествие вися над подвалом, зацепившись ртом. Мускулы рта развиты у черепах чрезвычайно хорошо. Он слегка покачивался, размахивая лапками. Отлично. Черепахи использовали этот метод в каменистых, изобилующих расселинами землях. Он всего лишь должен зацепиться лапой… Неясные звуки привлекли его внимание. Это были звон металла и затем тихое хныканье.
Ом скосил глаза. Решетка находилась высоко в стене очень длинной низкой комнаты. Она была ярко освещена благодаря световым шахтам, всюду пронизывавшим Цитадель. Ворбис настоял на этом. «Инквизиторы не должны работать в тени, – сказал он, – но на свету. Где они будут видеть, очень четко, что они делают». Так же видел это и Ом. Он так и свисал некоторое время с решетки, не в силах оторвать глаз от ряда скамей. В целом, Ворбис был против использования раскаленных клещей, цепей с шипами, вещичек со сверлами и большими болтами, разве что для публичного показа во время главных Постов. «Удивительно, – частенько говаривал он, – какие вещи можно делать обыкновенным ножом…» Но многие инквизиторы предпочитали старые способы.
Через некоторое время Ом, резкими сокращениями шейных мускулов очень медленно подтянулся к решетке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92