Скорее всего, они предполагали, что где-то ему было найдено применение. Делать нечто полезное, чего никто другой делать не хотел. Для вида Брута мотыжил фасольные грядки. Великий Бог Ом, в настоящее время маленький Бог Ом, грыз салатный лист.
– Всю свою жизнь, – думал Брута, – я думал, что Великий Бог Ом, – не слишком уверенно, он сделал знак святых рогов, – это э… огромная великолепная борода в небесах, или иногда, когда он снисходит в мир, он подобен огромному быку или льву, или… Словом, чему-то большому. На что можно смотреть снизу вверх. Так или иначе, это не черепаха. Я очень стараюсь, но это не черепаха. И слушать, как он говорит об авторах Семикнижия как о… Так, словно это были всего-навсего сумасшедшие стариканы… это похоже на сон.
В джунглях брутиного подсознания появились и начали расправлять крылышки бабочки сомнений, не подозревающие, что о подобных вещах говорится в теории хаоса…
– Сейчас я чувствую себя куда лучше, – сказала черепаха. – Лучше, чем все последние месяцы.
– Месяцы? – сказал Брута. – А как давно ты… болен?
Черепаха поставила лапу на лист.
– Какое сегодня число?
– Десятое грюня.
– Да? А какого года?
– Э… Воображаемой Змеи. Что ты имеешь ввиду «какого года»?
– Тогда… три года, – сказала черепаха. – Это хороший салат. И это Я говорю. В холмах салата не достать. Немного подорожника, куст-другой колючек. Да будет еще один лист.
Брута сорвал лист с ближайшего стебля. «И явился, – подумал он, – еще один лист».
– Ты собирался стать быком? – сказал он.
– Я открыл глаза… мой глаз… и оказался черепахой.
– Почему?
– Откуда мне знать? Я не знаю! – соврала черепаха.
– Но ты… Ты же всеведущий, – сказал Брута.
– Это не значит, что я знаю все, – сказала черепаха.
Брута закусил губу.
– Гм… Да. Значит.
– Ты уверен?
– Да.
– По-моему, это всемогущий.
– Нет. Это когда ты всесилен. И ты действительно все можешь. Так сказано в Книге Оссорий, который был одним из Величайших Пророков, сам знаешь. Надеюсь, – добавил Брута.
– Кто сказал ему, что я всемогущий?
– Ты.
– Не я.
– Ну, он сказал, что ты.
– Я даже не помню никого по имени Оссорий, – пробормотала черепаха.
– Ты говорил с ним в пустыне, – сказал Брута. – Ты должен помнить. Тот, который был восьми футов высотой? С очень длинной бородой? С большой палкой? С нимбом святых рогов, сияющим вокруг головы? Он заколебался. Но он видел статуи и святые иконы. Они не могли лгать.
– Никогда не встречал никого подобного, – сказал маленький Бог Ом.
– Возможно, он был чуточку пониже, – уступил Брута.
– Оссорий… Оссорий… Нет. Может я…
– Он сказал, что ты говорил с ним из огненного столпа.
– А… этот Оссорий, – сказала черепаха. – Да, столб пламени, верно.
– И ты продиктовал ему Книгу Оссорий, – сказал Брута, – в которую входят Указания, Пути, Запреты и Наставления. Всего сто девяносто три главы.
– Не думаю, чтобы я столько понаговорил, – с сомнением сказал Ом, – я бы вряд ли забыл про сто девяносто три главы.
– Тогда, что же ты сказал ему?
– Насколько я помню, это звучало: «Эй, посмотри, как у меня здорово получается!» Брута уставился на Ома. Тот, насколько это вообще применимо к черепахам, выглядел смущенным.
– Даже боги любят поразвлечься, – сказал он.
– Сотни тысяч людей всю свою жизнь живут в соответствии с Запретам и Наставлениями! – прорычал Брута.
– Да? Я им не запрещаю, – сказал Ом.
– Но если не ты их продиктовал, то кто же?
– Не спрашивай об этом меня. Я – не всезнающий!
Брута был в бешенстве.
– А Пророк Аввей? Я надеюсь, кто-нибудь удосужился продиктовать ему Кодексы, а?
– Но не я…
– Но они начертаны на свинцовых плитах десятифутовой высоты!
– Да, и это, конечно, должен был сделать я, да? У меня всегда под рукой тонны свинцовых плит, на случай если я встречу кого-нибудь в пустыне, да?
– Вот уж! Но если не ты дал их ему, то кто?
– Я не знаю! Почему я должен это знать? Я не могу быть везде одновременно!
– Ты же всесущий!
– Кто это сказал?
– Пророк Хашими!
– В жизни не встречал!
– Да ну? И уж конечно не ты передал ему Книгу Создания?
– Какую еще Книгу Создания?
– Стало быть, ты не знаешь?
– Нет!
– Но кто же тогда передал?
– Не знаю! Может, он сам ее написал!
Брута в ужасе зажал себе рот рукой.
– Эо бооуо!
– Что?
Брута отнял руку.
– Это богохульство!
– Богохульство? Как я могу богохульствовать? Я же бог!
– Я тебе не верю!
– Ха! Хочешь еще одну молнию?
– И это называется молния?
Лицо Бруты раскраснелось, его трясло. Черепаха горестно покачала головой.
– Ладно, ладно. Ну, допустим, не слишком сильная, – сказала черепаха. – Если бы я был в форме, от тебя осталась бы пара дымящихся сандалий. – Он выглядел глубоко несчастным. – Не понимаю. Со мной никогда раньше не происходило ничего подобного. Я собирался недельку побыть большим ревущим белым быком, а вышло черепахой на три года. Почему? Не знаю, и при это предполагается, что я должен знать все. В соответствии с твоими пророками, которые говорят, что каким-то образом встречались со мной. Да знаешь ли ты, что никто даже не слышит меня? Я пытался разговаривать с пастухами и прислугой, но никто ничего и не замечал! Я уже начал думать, что я и есть всего-навсего черепаха, которой приснилось, что она была богом. Вот до чего дошло.
– Возможно, так оно и есть, – сказал Брута.
– Чтоб твои ноги раздулись как трехступенчатые колонны! – огрызнулась черепаха.
– Но… но, – сказал Брута, – ты говоришь, что пророки это… всего-навсего что-то записавшие люди…
– Чем они и являются!
– Да, но это исходило не от тебя!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92