– Мы находимся на корабле с большим медным шаром среди массы соленой воды, – сказал Дидактилос. – Спасибо, Урн.
– И святилища богов были бы великолепно освещены, конечно, – быстро сказал Урн.
Дидактилос постучал своей палкой по корпусу.
– Это хорошая идея, но у тебя никогда не будет достаточно кошек, сказал он.
Море взволновалось.
– Прыгай в воду! – крикнул Ом.
– Зачем? – сказал Брута.
Волна почти перевернула корабль. Дождь шипел на поверхности сферы, отскакивая обжигающими брызгами.
– У меня нет времени объяснять! Прыгай за борт! Это к лучшему! Верь мне!
Брута встал, держась, для устойчивости, за раму сферы.
– Сядь! – сказал Урн.
– Я просто выйду, – сказал Брута. – Меня не будет некоторое время.
Корабль закачался под ним, когда он наполовину выпрыгнул, наполовину упал в бурлящее море. Молния попала в сферу. Ударяясь о поверхность, Брута увидел, на мгновение, сферу, светящуюся белым калением и Безымянный Корабль, с винтом, почти что над водой, мчащийся, подобно комете сквозь туман. Он пропал среди облаков и дождя. Мгновением позже, покрывая грохот шторма, раздалось приглушенное «бум». Брута поднял руку. Ом всплыл на поверхность, выдувая морскую воду из ноздрей.
– Ты говорил, что это к лучшему! – завопил Брута.
– Ну? Мы по-прежнему живы! И держи меня над водой! Черепахи не умеют плавать!
– Но они могли умереть!
– Ты хочешь к ним присоединиться?
Волна накрыла Бруту. На мгновение мир стал темно зеленой занавесью, звенящей в ушах.
– Я не могу плыть с одной рукой! – крикнул он, когда снова всплыл.
– Мы спасемся! Она не рискнет!
– В смысле?
Следующая волна ударила Бруту в лицо, а абсорбция промочила его одежду.
– Ом?
– Да?
– Я думаю, я не умею плавать…

* * *
Боги не слишком склонны к самоанализу. Это никогда не было необходимо для выживания. Способности угрожать, хитрить и пугать всегда работали достаточно хорошо. Когда можешь по своей прихоти сравнять с землей целые города, редко необходима бывает склонность к мирному размышлению и восприятию-вещей-с-точки-зрения-кого-то-другого. Это приводит к тому, что мужчины и женщины потрясающей яркости и способности к сопереживанию, по всему мультиверсуму, посвящают всю свою жизнь служению божествам, которые не смогли бы обыграть их в мирной игре в домино. Например, Сестра Сестина из Квирма пренебрегла яростью местного царька и прошла без вреда для себя по ложу из углей, и пропагандировала философию разумной этики от имени богини, которая в действительности не интересовалась ничем, кроме причесок; или Брат Зефайлят из Клатча, покинувший свои обширные имения и свою семью, и проведший свою жизнь помогая больным и бедным от имени невидимого бога Ф'рума, который был бы вообще-то не способен, если у него и был зад, найти его обеими руками. Богам не обязательно быть очень умными, когда вокруг есть люди, которые делают это за них. Королеву Моря считали достаточно тупой даже остальные боги. Но в ее мыслях была явная логика, когда она двигалась глубоко под вздымаемыми ветром волнами. Маленький корабль был соблазнительной целью… но тут был другой, больший, полный людей, плывущий прямо в шторм. Это была честная игра. У Королевы Моря было внимание, величиной с луковицу баджи. И, в общем, она устраивала свои собственные жертвоприношения. Она верила в количество.

* * *
«Плавник Бога» нырял с гребня волны к ее подножию, буря рвала его паруса. Капитан, по пояс в воде, пробился на нос, где стоял, вцепившись в ограду Ворбис, явно не замечавший того факта, что корабль барахтался полупотопленным.
– Сир! Надо спустить паруса! Мы не можем обогнать это!
Зеленое пламя потрескивало на верхушках мачт. Ворбис повернулся. Свет отразился в бездне его глаз.
– Это все во славу Ома, – сказал он. – Вера – наши паруса, и слава его наше предназначение.
С капитана было довольно. Он был профаном в вопросах религии, но совершенно уверен, что после тридцати лет он кое-что знал о море.
– Дно морское – наше предназначение! – прокричал он.
Ворбис пожал плечами.
– Я не говорил, что по пути не будет остановок, – сказал он.
Капитан уставился на него, потом пробился обратно по оседающей палубе. Из того, что он знал о море, следовало, что штормы вроде этого не случаются просто так. Нельзя просто так вплыть со спокойной воды в центр бушующего урагана. Это не море. Это нечто личное. Молния ударила в грот-мачту. Раздался вопль из темноты, когда масса оторванных парусов и снастей рухнула на палубу. Капитан наполовину вплыл, наполовину влез по трапу на корму, где кормчий был тенью среди водяной пыли и жуткого сияния шторма.
– Мы не выберемся отсюда живыми!
– ВЕРНО.
– Придется бросить корабль!
– НЕТ. МЫ ВОЗЬМЕМ ЕГО С СОБОЙ. ЭТО ХОРОШИЙ КОРАБЛЬ.
Капитан получше всмотрелся во мрак.
– Это ты, боцман Копли?
– НЕТ ЛИ У ВАС ДРУГИХ ВОПРОСОВ?
Корпус напоролся на подводную скалу и раскололся. Молния ударила в остатки мачты и, подобно бумажному кораблику, слишком долго пробывшему в воде, «Плавник Бога» расползся на части. Балки тимберса раскололись и взмыли вверх, в бушующее небо. И наступила неожиданная, бархатная тишина. Капитан почувствовал, что обрел новенькие воспоминания. Они включали в себя воду, звон в ушах и ощущение холодного огня в легких. Но это исчезло. Он прошел к ограде, его шаги гремели в тишине, и взглянул за борт. Несмотря на то, что его свежая память заключала в себе нечто о полностью разбитом корабле, теперь он снова казался совершенно целым. И на ходу.
– Ух, – сказал он. – Кажется, мы удрали от моря.
– ДА.
– И от земли, тоже. – Капитан похлопал по ограде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92