Как отмечает Лосев, софисты "создали какой-то небывалый в Греции культ
слова и тем самым небывалое превознесение риторики, использующей слово для
разных жизненных целей"9. Действительно, в своей "Похвале Елене" софист
Горгий пишет: "Слово есть великий властелин, который, обладая весьма малым
и совершенно незаметным телом, совершает чудеснейшие дела. Ибо оно может и
страх изгнать, и печаль уничтожить, и радость вселить, и сострадание
пробудить... А что сила убеждения, которая присуща слову, и душу формирует,
как хочет, это должно узнать, во-первых, из учений метеорологов, которые,
противопоставляя мнение мнению, удаляя одно мнение и вселяя другое,
достигли того, что невероятные и неизвестные вещи являются очам
воображения. Во-вторых же, <этому можно научиться> из словесных состязаний
в народных собраниях, в которых <бывает, что> одна речь, искусно
составленная, но не соответствующая истине, <более всего> нравится народной
массе и убеждает ее"10.
Софисты были как "практиками" красноречия, так и теоретиками его. Впервые
сделав предметом рассмотрения человеческое сознание, они сделали предметом
анализа также и язык как орудие воздействия на сознание. Интересно, что
софист Критий, ставший тираном, издал закон, запрещавший "учить искусству
говорить", - надо полагать потому, что хорошо знал силу слова.
Благодаря своему интересу к языку и слову софисты положили начало той
отрасли знания, которую теперь мы называем филологией. Особенно характерны
в этом отношении исследования словесной семантики у софиста Продика,
который занимался синонимами и омонимами. Как можно видеть, филология
возникает в тот момент, когда внимание исследователя переключается с
внешнего предмета на жизнь самого сознания, или, пожалуй, точнее было бы
сказать, когда анализ человеческого сознания производится обособленно от
его содержания, ведь и у натурфилософов мы находим соображения о природе
человеческой души и о способности ума постигать истину, т.е. соображения,
касающиеся природы знания и даже сознания, но эти соображения высказываются
иначе, чем у софистов: душа человека в глазах натуралистов - такое же
природное явление, как и любое другое, и рассматривается с помощью тех же
"физических" (или - у пифагорейцев - "числовых") методов, как и всякий
другой природный процесс. И только у софистов возникает специальный интерес
и к тому, как совершается познавательный процесс, и к тому, как и по каким
специфическим законам протекает жизнь сознания и с помощью каких средств
можно влиять на нее в нужном направлении.
С этой новой точки зрения исследуют теперь софисты и язык. Характерно, что
язык в качестве предмета теоретического исследования (филология и
грамматика) выступил именно в тот период, когда он стал также важнейшим
практическим орудием воздействия на сознание, т.е. когда стало складываться
и культивироваться искусство словесных изощрений. Интересно также отметить,
что софисты занимались изучением не только языка, но и литературы, так что,
как говорит Лосев, "их можно даже назвать первыми представителями
греческого литературоведения"11. Во всяком случае, ко времени софистов
появилось то, что мы теперь называем литературной критикой, причем
критическому анализу подвергалось не только творчество тех или иных поэтов,
но и мифологические сюжеты. Именно литературной критикой можно назвать
суждения Горгия об Эсхиле (В 24), Крития - об Анакреоне (В 1) или Протагора
- о Гомере (А 29). Характерно при этом, что многие из софистов сами были
поэтами; так, Гиппий, по сообщениям древних авторов, был мастером в
различных литературных жанрах, Антифонт писал стихи и трагедии (А 4, 6, 9).
Все эти факты свидетельствуют о том, что предпосылкой появления как
языково-филологических, так и литературно-критических изысканий является
развитая рефлексия по поводу сущности и законов жизни самого сознания: оно
полагается теперь как специфическая действительность. Анализ языка,
мифологии, литературы предполагает, как видим, весьма развитую рефлексию
сознания о себе самом - рефлексию, осуществляемую как с теоретическими, так
и с практическими целями.
Таким образом, если интерес прежней, дософистической науки и философии был
направлен на изучение бытия, то интерес софистов направлен прежде всего на
выделение сознания как специфической реальности. Цицерон говорит о
Сократе12, что тот свел философию с небес в города и дома, но это же
относится равным образом ко всему греческому Просвещению, а значит, к
софистам. Деятельность софистов действительно осуществлялась на городских
площадях, в народных собраниях, в политических спорах и диспутах, на
ораторских трибунах. Софисты - это "и философы, и ораторы, и драматурги, и
поэты, и учителя красноречия, и дипломаты, и представители специальных
дисциплин, и актеры на своих ораторских трибунах, и воспитатели молодежи, и
законодатели, и профессиональные политики, и веселые анархисты, которым все
нипочем..."13.
Социально-исторические предпосылки греческого Просвещения
Анализ деятельности софистов позволяет показать, что развитие науки
определяется не только теми, кто непосредственно создает научные теории или
делает открытия, - не в меньшей степени развитие науки зависит и от тех,
кто оказывает влияние на изменение самих методов мышления, способов подхода
к предмету. Это влияние может исходить из самых разных сфер жизни
культурно-исторического организма; но если оно настолько сильно и глубоко,
что способно изменить структуру сознания, то оно, несомненно, окажет
влияние и на развитие науки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128