Он указывает, что эта драматическая коллизия
бытия - небытия ничем не отличается от случая, когда речь идет о бытии или
небытии тех или иных предикатов любого из известных нам "сущих", например
врача. Как же поясняет Аристотель свою мысль? "...Врач, - говорит он, -
строит дом не как врач, а как строитель и седым становится, не поскольку он
врач, а поскольку он брюнет: врачует же и становится невежественным в
медицине, поскольку он врач. А так как мы правильнее всего говорим: "врач
делает или испытывает что-нибудь или становится чем-нибудь из врача", если
он испытывает или делает это или становится чем-нибудь, поскольку он
является врачом, то ясно, что и "возникать из не-сущего" обозначает:
"поскольку оно является не-сущим". Вот этого-то не умея различать, прежние
философы и сбились с пути и благодаря этому незнанию наделали столько новых
ошибок, что стали думать, будто ничто прочее не возникает и не существует,
и устранили всякое возникновение".
Разберемся в аргументах Аристотеля. Его рассуждение исходит не из сущего
как такового, как некоторого подлежащего (субъекта или субстанции) и
не-сущего как противоположного ему подлежащего же, а из сущего и не-сущего
как предикатов некоторого подлежащего (в данном случае - врача). В
результате предикаты, которые характеризуют врача, поскольку он именно врач
(умеет ли он хорошо лечить или не умеет), а также изменение, происходящее в
нем, поскольку он врач, т.е. появление на место одного предиката другого,
противоположного ему, будут выступать как сущее или как возникновение
сущего из сущего. В отличие от них изменение предикатов, принадлежащих
врачу "по совпадению", т.е. не поскольку он именно врач, но поскольку он
также и строитель или поскольку он вообще человек и т.д., следует
рассматривать как возникновение сущего из не-сущего. Другими словами,
седина возникает у врача как не-врача, и дом строит врач как не-врач - в
этом именно смысле и возникает сущее из "не-сущего". У Аристотеля, таким
образом, возникновение из "не-сущего" трактуется как случайное
возникновение, причем само понимание случайного здесь весьма характерно.
Пример с врачом показывает, что именно понимает Аристотель под случайным:
признак "седины" для подлежащего "врач" совершенно не связан с его
сущностью как врача и в этом смысле случаен. В "Метафизике" Аристотель тоже
указывает, что возникновение из несуществующего "может совершаться только
привходящим образом", т.е. случайно. Поскольку у критикуемых Аристотелем
"диалектиков" речь идет о возникновении сущего из не-сущего, то всякое
возникновение для них в конечном счете случайно, поэтому они и не считают
возможной науку о природе, где происходит возникновение и уничтожение. Что
же касается аристотелевского понимания возникновения, происходящего не
случайно, то оно возникает из сущего. Аристотель специально ради объяснения
возникновения подразделяет все существующее на возможное и действительное -
категории, играющие важную роль в его философии. Не случайно возникает то,
что переходит из возможного в действительное. В примерах с врачом не
случайно возникает ухудшение или улучшение врачебного искусства, ибо всякий
врач в возможности является искусным или неискусным врачом.
Вместо абсолютного различения сущего и не-сущего Аристотель говорит о
переходе от существующего одним способом к существующему другим способом;
основанием для различения этих способов является у него "природный
субстрат", предикатами которого будут "сущее" и "не-сущее". Подытоживая
свое рассуждение, Аристотель говорит об элеатах (и всех тех, кто не сумел
найти "третье"): "Если бы указанный природный субстрат был ими замечен, он
устранил бы все их незнание". Главное же, что невозможно объяснить при
отсутствии "третьего", опосредующего противоположности, - это, по убеждению
Аристотеля, изменение; поэтому элеаты и доказывали невозможность
(немыслимость) изменения.
Платон в отличие от элеатов признавал изменение, но считал, что изменчивое
не может быть предметом достоверного знания, а потому и не разрабатывал
физику как науку о природе. Согласно Аристотелю, этот взгляд Платона
обусловлен его методологическим принципом; он тоже не сумел (или не счел
нужным) найти средний термин, к которому были бы отнесены
противоположности. В самом деле, Платон противопоставляет друг другу два
начала: сущее и не-сущее; второе начало он называет также "материей",
"неопределенной двоицей", "большим и малым", - одним словом, "иное" есть
принцип бесконечной изменчивости.
Материя у платоников выступает, таким образом, как начало небытия (хотя и
не только), т.е. как лишенность, по словам Аристотеля. "Мы, со своей
стороны, говорим, что материя и лишенность - разные вещи, из коих одна,
именно материя, является не существующей по совпадению, лишенность же - не
существующей сама по себе, что материя близка к сущности и в известном
отношении есть сущность, лишенность же - ни в коем случае. А они считают
"большое" и "малое" одинаково не-сущим или то и другое вместе, или порознь
каждое, так что этот способ образования триады совершенно иной, чем наш".
В полемике с платониками Аристотель "расщепляет" платоновское понятие
"иного" на два понятия: лишенность (stЪresiV) и материя (Зlh). Лишенность -
это противоположное сущего, а материя - среднее между этими двумя
противоположностями - сущего и не-сущего: "Так как существует нечто
божественное, благое и достойное стремления, то одно мы называем
противоположным ему, а другое - способным стремиться и домогаться его,
согласно своей природе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128