наличие
противоположных свойств - не препятствие для познания, а условие его,
поскольку это наличие вытекает из отнесенности различных моментов, из
принципа отношения, простейшей формой которого является любое суждение: А
есть В.
Проверка второго круга рассуждения подтвердила его правильность: выводы для
другого - те же, что и выводы для единого.
Гипотеза IV. В четвертой гипотезе - та же посылка, что и в первой, только
выводы снова должны быть сделаны не для единого, а для другого. "Если есть
единое, что должно испытывать другое?"
Поскольку здесь единое берется как таковое, вне всяких определений,
постольку у него нет никаких отношений, а значит, между ним и другим нет
никакого посредствующего начала, они не находятся внутри одной системы.
Платон это формулирует так: "Нет ничего отличного от них, в чем единое и
другое могли бы находиться вместе". Единое, взятое безотносительно, т.е. не
наделенное атрибутом бытия, как мы уже знаем из первого круга рассуждений,
не имеет никаких частей; к тому, у чего нет частей, ничто не может быть
причастным. Другое, не причастное единому, не является ни единым (что само
собой понятно), ни многим: ведь, как мы уже знаем, чтобы быть многим, оно
тоже нуждается в причастности к единому. Оно в этом случае вообще лишено
каких бы то ни было определений, что вполне понятно, поскольку все
определения предполагают отнесенность, а ее здесь быть не может.
Вслед за Платоном мы рассмотрели четыре разные гипотезы и проследили, какие
заключения из них вытекают. Все четыре имели в качестве общей посылки
допущение, что единое есть, хотя это есть и понималось в разном смысле.
Оставшиеся четыре гипотезы имеют другую общую посылку: единого не
существует. Платон прослеживает, какие выводы вытекают из несуществования
единого:
а) для самого единого по отношению к многому;
б) для самого единого по отношению к самому себе;
в) для многого по отношению к единому;
г) для многого по отношению к многому.
Гипотеза V. В первом, на наш взгляд наиболее трудном для анализа,
рассуждении Платон доказывает, что если единое не существует, но мы о нем
как о несуществующем все же ведем речь, а стало быть, приписываем единому
некоторый предикат - пусть даже этим предикатом будет несуществование, то
мы опять-таки получаем простейшую систему: "несуществующее единое". А это
значит, что единое имеет предикат и, стало быть, получает все определения,
которые имеет единое, когда оно наделено предикатом "бытия". Более того,
самое интересное в этом рассуждении Платона состоит в том, что
несуществующее единое "каким-то образом должно быть причастно и бытию" -
иначе мы о нем вообще ничего не могли бы сказать.
Это соображение Платона проливает свет и на предшествующие его рассуждения.
В каком же смысле, в самом деле, можно утверждать, что несуществующее
единое причастно бытию? Разве это не абсурдное утверждение?
Мне кажется, что это утверждение Платона может быть истолковано следующим
образом. Если мы вообще можем приписать единому какой-либо предикат - будь
то существование или несуществование, то мы тем самым ставим его в
определенную связь с чем-то другим, чем оно само. µаличие такой связи
является первейшим условием того, чтобы мы вообще могли о нем что-то
сказать, т.е. познать его: ведь и познание, называние словом - это на
греческом языке передается термином "логос".
Значит, независимо от того, приписываем ли мы единому предикат "бытия" или
"небытия", но если мы какой-то из них приписываем, т.е. произносим суждение
"А есть В", то тем самым мы это знаем, раз об этом говорим. И в этом смысле
- и только в этом - несуществующее единое "каким-то образом причастно
бытию".
А вот когда мы говорим "единое есть" в смысле "единое есть единое", "А есть
А", то в этом случае, хотя мы и не говорим, что "единое не существует", в
результате экспликации содержания тезиса "единое есть единое" мы приходим к
выводу, что о нем вообще ничего нельзя знать, ничего нельзя сказать и что
оно, следовательно, непричастно бытию. И это потому, что оно определено с
самого начала как лишенное всякого отношения.
Гипотеза VI. В этом втором случае тоже постулируется несуществование
единого, но в другом смысле: в смысле отсутствия у единого какого бы то ни
было предиката. Это - отрицательная форма того же самого допущения, которое
в положительной форме дано в самом первом рассуждении: "единое есть
(единое)". Выводы из этого допущения поэтому те же, что и выводы из первой
гипотезы: о несуществующем едином ничего нельзя высказать, "несуществующее
единое ничего не претерпевает".
Гипотеза VII. "Обсудим еще, каким должно быть иное, если единое не
существует". В этом случае "не-существование" единого понимается в том же
смысле, как и в рассуждении (а), где Платон исходил из системы
"несуществующее единое". Иное, стало быть, соотнесено с несуществующим
единым и определено этим соотнесением. Но в этой системе - "несуществующее
единое" - положение с "иным" существенно отличается от того, которое мы
описали в системе "существующее единое". Поскольку иное соотнесено, то в
принципе мы о нем можем говорить, но поскольку оно соотнесено с
несуществующим единым, то мы о нем можем говорить лишь неопределенно: наше
суждение о нем будет бесконечным, оно будет суждением типа "А есть не В".
Какие же характеристики в результате этого получает иное?
"...Любые [члены другого] взаимно другие, как множества; они не могут быть
взаимно другими, как единицы, ибо единого не существует. Любое скопление их
беспредельно количественно;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128