Это в полном смысле "мозаичное общество", которое
то и дело меняет центры своего притяжения и отличается предельной
подвижностью своих связей и зависимостей. Это требует соответствую-
щих преобразований привычных установок социального познания. "Во-
первых, идея об отсутствии инвариантных базисных истин для объектов
различных классов (о неадекватности представлений о единых критери-
ях истинности по отношению к любым утверждениям); во-вторых, идея
о мозаичности, гетерогенности современных объектов познания; в-
третьих, идея о смене тактики выбора базисного основания; наконец, в-
четвертых, идея о приоритете индивидуального над целокупным. Имен-
но по этим новообразованиям мы судим о расшатывании устоев фунда-
менталистского идеала..."2
Что это означает применительно к политологическому анализу?
Прежде всего напрашивается вывод о полидетерминистском характере
политики, представляющей многомерный объект познания. Поэтому
необходимо отметить преждевременный характер той новой методоло-
гической самоуверенности, которая, сменив, скажем, экономикоцен-
тричную парадигму на культуроцентричную, надеется обрести харак-
терную для недавнего прошлого цельность познавательной установки.
На самом деле в современном политическом мире (и в России, в част-
1 Абрамова Н.Т. Границы фундаменталистского идеала и новый образ
науки // Философские науки. 1989. № И. С. 42.
2 Там же. С. 47.
246
ности) мы имеем дело с сосуществованием разных детерминант. В этом
мире сохранились типы политики, по-прежнему связанные с экономи-
коцентричной доминантой. Многие группы населения меряют свое уча-
стие в политике и свою социальную удовлетворенность критериями ма-
териальных интересов. Однако наряду с этим существует множество
других групп (в частности, утверждающихся этнонациональных общно-
стей), для которых "культура есть более важный способ национальной
идентичности, чем общность экономики, территории и т.п."1
Причем нам не удастся упростить познавательную ситуацию с по-
мощью соотнесения экономикоцентричных мотиваций в политике со
старыми группами индустриального общества, а культуроцентричных -
с новыми, постиндустриальными. Эти типы то и дело чередуются, ме-
няются местами, усиливаются или ослабевают, причем отнюдь не только
по временному вектору ("вчерашнее-сегодняшнее", "отсталое-передо-
вое"). Мы то и дело сталкиваемся со случаями, когда экономико-
центричная доминанта возвращается в среду, какую мы считали наибо-
лее от нее удалившейся (например, в среду наиболее образованных
групп общества, профессионально связанных с системой духовного
производства). Словом, политолог оказывается в ситуации, описанной
И.Пригожиным и И.Стенгерс применительно к "новейшему постклас-
сическому естествознанию": "... неустранимая множественность точек
зрения на одну и ту же реальность означает невозможность существова-
ния божественной точки зрения, с которой открывается вид на всю ре-
альность
„2
САМОУВЕРЕННАЯ НАУКА В ХРУПКОМ МИРЕ
Есть все основания утверждать, что неве-
жество бывает двоякого рода: одно, без-
грамотное, предшествует науке, другое,
чванное, следует за нею.
М.Монтень
Со времени неокантианства установилось различие номотетического
(генерализирующего, унифицирующего) метода наук о природе и идео-
1 Ревио Ж.-Р. Типы национализма, общество и политика в Татарстане //
Полис. 1972. № 5-6.
Пригожий И., Стенгерс И. Порядок из хаоса. М., 1988. С. 97.
247
графического (индивидуализирующего) метода наук о культуре. Нео-
кантианство возникло в качестве реакции гуманитаристики на опас-
ность поглощения ее предмета и метода со стороны "точного знания". В
самом деле, вся спиентистско-позитивистская традиция, получившая
доминанту в европейской науке, угрожала детерминистским посягатель-
ством на явления человеческого духа. Как писал Э.Дюркгейм, "Первое
и основное правило состоит в том, что социальные факты нужно рас-
сматривать как вещи"1. Следует признать, по-видимому, что такая уста-
новка нетерпеливого знания, стремящегося поскорее "прибрать к рукам
мир", наложить на него оковы базовых "универсальных закономерно-
стей", характерна для всякой молодой науки, вышедшей из недр
"прометеевой культуры" Запада. Прометеева воля к преобразованиям,
стремление овладеть объектом любой ценой, превратить его из "бытия
для себя" в "вещь для нас", в простое средство, раскрывается нам в ка-
честве социокультурного подтекста европейской науки - лежащей в ее
основе глубинной мотивации. Затем, когда наука достигает зрелой кри-
тической фазы, характеризующейся общим мировоззренческо-методо-
логическим самоотчетом, она постепенно умеряет свои претензии.
Политология в России - молодая наука, и ей свойствен прометеев
пафос - нетерпеливое стремление технологически обработать, обуздать
"слепую органику" социума, не останавливаясь при этом перед упот-
реблением жестких политических технологий (на этот раз во имя выс-
ших демократических интересов). Задача научного сообщества отечест-
венных политиков состоит, по-видимому, в том, чтобы быстрее преодо-
леть эту детскую болезнь сциентизма и технологического радикализма и
остудить прометеево нетерпение молодой науки, осознав имманентные
пределы. А для этого необходимо оценить соотнесенность развития
современной политологии с общенаучной парадигмой нашей эпохи.
Здесь самое разительное состоит в том, что "науки о природе", ком-
плекс естественно-научного знания, преодолевают установки генерали-
зации.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186