Знаме-
нитый англо-американский эмпиризм означает, собственно, такой тип
культуры, которая питает неприязнь к поспешной глобализации оценок,
выводов и упований. В этой культуре осторожные скептики пользуются
большим престижем, чем вдохновенные пассионарии - носители миро-
потрясательных проектов.
В свою очередь, политическая элита англо-американского типа дос-
таточно часто демонстрировала готовность своевременно идти на уступ-
ки "низам" общества, расширять пропускную способность политиче-
ской системы в отношении требований традиционных и новых групп
населения, не препятствовать деятельности различных активистов -
профсоюзных, молодежных, женских и т.п.
В результате сложился определенный баланс между политической и
культурной системами, что и объясняет нам высокую социально-
политическую стабильность обществ "атлантического образца".
Опыт бесчисленных революций, бунтов и катастроф XX в. подтвер-
ждает, что судьбы политических систем и режимов, а значит, и судьбы
всего общества во многом зависят от состояния промежуточного звена
D (в схеме Истона). Для современной политической науки оно еще
представляет собой загадку. В этом звене решается поистине роковой
вопрос: будет ли политическая история общества развиваться относи-
тельно плавно, "линейно" и преемственно или прерываться периодиче-
скими срывами и катастрофами в рамках трагического цикла.
Цикл этот, как правило, развертывается следующим образом.
Первая фаза: самоуверенный монолог власти перед лицом тотально-
го молчания общества, в котором исподволь зреет социальный протест,
подогреваемый оскорбляемым чувством справедливости, и протест куль-
туры, провоцируемый духовно-интеллектуальным убожеством власти.
Фаза вторая: начало реформ, либерализация, гласность и наплыв ра-
дикально-максималистских требований через сломанные шлюзы поли-
тической и духовной цензуры. Происходит тотальное опустошение
прежних пантеонов, дискредитация всех авторитетов, наконец, паралич
власти, ведущий к хаосу и катастрофе.
Фаза третья (реставрационная): в ответ на предыдущую анархиче-
скую фазу вызревает массовый социальный заказ на "твердый порядок",
в обществе все сильнее ощущается ностальгия по "крепкой власти". И
чем сильнее были проявления всеобщего разброда, анархии и шатаний
на предыдущей фазе, тем большую цену готово уплатить общество за
"возврат к порядку" и, следовательно, тем больший карт-бланш может
получить потенциальный диктатор.
Промежуточное звено D (в схеме Истона) имеет решающее значение
потому, что именно в нем закладывается механизм либо эволюционных
поступательных изменений в духе восходящего "линейного" времени,
либо катастрофических перерывов и инверсий в духе циклического
времени.
54
Глава П.
ПОЛИТИЧЕСКАЯ СИСТЕМА ПЕРЕД ЛИЦОМ
"РЕВОЛЮЦИИ ПРИТЯЗАНИЙ"
Парадоксом новой и новейшей истории является то, что все ее не-
слыханные трагедии связаны с возрастанием человеческой свободы.
Феномен свободы улавливается не во всех научных парадигмах.
В парадигме Гегеля-Маркса (свобода как познанная необходимость)
драма свободы в принципе не может быть осмыслена. В этой парадигме
человек обретает "гарантированную" историю (с заранее обеспеченным
счастливым финалом), но в ней нет свободы. Свобода человека в поли-
тической истории означает, что он своими действиями строит непред-
определенное будущее, которое может стать и значительно лучше про-
шлого, но может — и значительно хуже.
Эту драму человеческой свободы, включающей роковые дву-
смысленности и люциферовы искушения, впервые, пожалуй, раскрыл
Ф.М.Достоевский, который, несомненно, является первым (и по време-
ни появления и по рангу) политическим философом России.
Достоевский описывает человека как актора1, действующего не в
мире "непреложных закономерностей" и материальных необходимостей,
а в ареале идей. В этом мире роли не навязываются человеку непре-
ложным образом, а избираются - в соответствии с его системой ценно-
стей, представлениями о сущем и должном, достойном и недостойном.
Наш великий писатель доказал, что принудительная сила "идеи" мо-
жет стать куда выше принудительности материальных обстоятельств
или предписаний, связанных с выполнением обычных социальных ро-
лей.
Вот эта правда символического мира оказалась не по плечу ни мар-
ксистской, ни либеральной методологии, не сумевших разгадать приро-
ду человека как духовно ориентированного существа, для которого мир
ценностей отнюдь не менее значим, чем мир интересов.
В качестве "религиозного животного" человек изначально жил в ми-
ре идей и воодушевлялся ими. Однако в прежних обществах идеи обыч-
но выступали, во-первых, безальтернативным образом (давались челове-
ку с рождения вместе с его конфессиональной, этнической и сословной
принадлежностью), а во-вторых, они лишь в исключительных случаях
обретали политический статус.
Под понятием "актор" современная теория понимает субъекта - носителя
политического действия.
55
Тогда еще не было отлаженного духовного производства — той
"фабрики мнений", которая работает крупносерийно (в массовом мас-
штабе) и продукция которой подвержена "моральному старению".
Под влиянием этих "фабрик" происходит невероятное разрастание
символических систем - "второй реальности" автономных образов,
насаждающих тот или иной социокультурный и психологический кли-
мат в обществе, способных как вдохновить и сориентировать, так и
деморализовать и дезориентировать целые нации.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186