Кого чёрные уводят, тот не возвращается. Бывает, слуги приносят обратно с
келет для погребения в костнице.
Вот бы послушать, что бормочут эйджи в нише. Всем сделали намёк на то, чем м
ожет кончиться прогулка. Йо, как их давит! вон, одна стучит кулаками в стен
у, только что головой не бьётся. Мается. Другой снуёт из стороны в сторону,
руки напряжены, скалит пасть; руганью душу отводит. Третий обхватил голо
ву, зажмурился, раскачивается и, похоже, воет. Четвертый на коленях, рукой
тычет в лоб, в живот и от плеча к плечу, потом поклон; губы что-то постоянно
проговаривают. Ага, этого можно исключить из списка на допрос Ч того, кто
закинул якорь в облака, не прошибёшь. Кто-то сидит, уныло свесив голову, др
угой тормошит его...
А вот эта не труслива, выходит почти к самым лучам Ч молодая эйджа в грубо
й вязаной кофте поверх кирпичного полётного комбеза, в раздолбанных спо
ртивных туфлях. Причёска гладкая, узел на затылке сколот деревянной шпил
ькой, а на лоб свисает высветленная чёлка. Лицо словно холодом стянуто, ши
рокие глаза застыли Ч смотрит в кладезь.
Тоже вычисляешь, как он тебя встретит? Не догадаешься, не наде
йся Ч человечьего ума не хватит. Я и сам теряюсь.
Лучи и силовой барьер не держат меня. Кладезь Ч рядом, он открыт. Только н
а миг заглянуть... Неужто смелости не хватит?.. о чём я? разве можно
туда смотреть? Плат, ковш замогильной воды, сухое касание губ Бо Аран
гака Ч я уже отдан склепу, я прописан в нём, как гражданин в граде, я свой ср
еди умерших! Мне ли бояться?!.. Я хочу, я хочу раньше срока узнать,
чем Всесильный воздаст верному ученику!
Эйджи? они просто провалятся, как грязь в Отхожее Жерло. А я? разве я не удал
ец, не воин?! я сделал всё, что велел Учитель!
Неподвижная эйджа в нише напротив шевелит губами. Тоже молится? или прок
линает? на каком языке она шепчет?..
«А ты пройдёшь по семицветному мечу на облака?»
Она не могла этого сказать. Это не линго! не её голос!..
Голос парня.
«Меч-радуга острый. Ты будешь идти босой по лезвию. Я уже пробовал. К
ровь текла по радуге. Каждый раз я срывался и падал в подземное пламя. Оно
очень жаркое. Я горел. И опять шёл по мечу...»
Я делаю движение вперёд Ч голос, льющийся издалека, слабеет и тает. Я в са
мом деле слышу или мне блазнится?.. Ещё шаг. Какие-то неслышные слова... я лов
лю исчезающий шёпот убитого.
Кладезь надвигается. Он слегка покачивается бездонным зеркалом, он пово
рачивается ко мне Ч большая линза пустоты.
За барабанными ударами возникает тонкая звенящая мелодия; затем всё обр
ывается, и раздаётся угрюмое многоголосое пение. Я отдёргиваю ногу Ч ещ
ё шаг, и я ступил бы на скат. Спев призыв, голоса смолкают, но вдруг возникаю
т вновь Ч нездешние, тягучие.
Жрецы в глухих островерхих куколях выплывают из мрака, совершая тайный,
кружащийся, медленный танец.
Они ведут бессловесную подземную песнь, похожую на долгий сдавленный во
й заживо погребённого. Словно в каком-то неживом громадном теле, в бесфор
менной глыбе, рудной жиле или механизме, возникла душа Ч и она слепо муча
ется в сердцевине холодной недвижимой массы, терзаясь вне времени во мра
ке охватившей её скорлупы.
Хоровое пение крепнет, становится отчётливей, страшней. Я слышу в нём про
буждающийся гнев, напряжение горячих мышц, скрип великанских суставов. В
от впервые разинуласъ жаркая пасть Ч нота отверстого горла звучит мощн
ым «Ааааа!». Гигант распрямляется, горбатая спина его становится гибкой
и могучей, угольная плоть его сочится и парит едким кипящим потом, низкая
голова ворочается на вершине широкого торса, вырастая из необъятных пле
ч.
Хор переполнен яростью убийства и радостью мести. Из слитных, ожесточивш
ихся голосов как будто вырастает фигура, устремлённая с угрозой к небу. В
лютой злобе и пылающей боли лопаются пузыри глаз на взбухающем лице. Кра
теры глазниц извергают багровое сияние, лава стекает по каменным щекам.
Голоса взвиваются криками, вспыхивают восклицаниями, сплетаются в судо
рогах первых слов: Я! Я! Ты Ч это Я! Сила во мне! Сила Твоя!

Это песня? разве это жрецы поют?.. Голоса уже не принадлежат певцам, они скл
адываются в гулкие, громовые слова Всесильного, овладевают всем Ч и кам
нем, и живыми тварями. Он является на зов великого выкликания и заполняет
собой мир. Нет сил устоять. Я дышу им, живу им, он мной правит. Я растворяюсь
в нём, я почти исчез...
Меня начинает затягивать, я клонюсь и едва могу удержать равновесие Ч и
ли пол колыхнулся под ногами?.. На спине и затылке зашевелились мурашки. Та
нец и пение вот-вот закружат, поведут к бездне. Я до боли сжимаю зубы, чтобы
подавить желание завыть вместе с певцами, вскинуть руки и завертеться... В
переди колеблется, мерцает скат пола Ч ступи на него! ты заскользишь, буд
ешь напрасно хвататься за гладь...
Гиблые желания приходят здесь на ум!
Иди на зов бездны. На край. А с края Ч прыгни! Ты узнаешь всё, что хочешь!
Я отшатываюсь и припадаю к стене, часто дыша. По лицу, словно вода кончины,
сбегают капли пота. Нет!.. Лучше оказаться за одной решёткой с эйджи.
С той стороны слышен с трудом сдерживаемый стон, чей-то плач Ч а, наконец
выводят долговязого! Но что это с ним?.. скованная походка, отсутствующий в
згляд, рот полуоткрыт... чтобы он двигался прямо, его сопровождают стражни
ки.
Оу, мне бы ваши зелья!..
Но у напитка безволия скверное свойство Ч с безразличием ко всему, даже
к жизни, приходит молчание. Жги, режь Ч в ответ тупой взгляд и односложные
слова без смысла. «Это Ч тело; дух ушёл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163