Говоря во вводной
главе об отличиях своего подхода к сновидению от всех пред-
шествующих, Фрейд выделяет следующие положения. Во-пер-
вых, психоанализ последовательно исключает все непсихологи-
ческие объяснения и причины сновидения (физиологические,
мистические и т.п.). Пока это только требование, которое на-
полнится содержанием лишь по мере прояснения характеристик
<психологического>. Во-вторых, отвергаются чисто символиче-
ские методы толкования, приписывающие однозначные значе-
ния частям сновидения, и <расшифровка> с помощью единого
ключа. Таким образом, аналитический метод утверждает по-
движность и неоднозначность языка сновидений. Это проясня-
ется третьим, самым важным отличием психоаналитического
метода - толкователем в нем является сам <сновидец>. Конеч-
но, помогает и даже ведет его в этом опытный аналитик (иначе
зачем же нужен метод), но основную работу проводит сам
пациент, не только проверяющий верность и действенность
толкований, но и участвующий в их производстве. Его роль
проясняется при рассмотрении процедуры толкования. Начина-
ется она с разбивки сновидения на элементы. Мы не найдем у
Фрейда <методического> описания этой процедуры. Выбор эле-
ментов остается достаточно произвольным, ими могут быть об-
разы, персонажи ситуации, слова сновидения и т.д. Критерий
тут, на наш взгляд, двойной: элемент является непонятным в
общей линии сновидения, вызывает удивление и потребность
толкования, и он должен провоцировать свободные ассоциации.
Собственно, последние и являются тем индивидуальным контек-
стом значений, к которому обращаются для толкования <темного
места> сновидения. Обнаружение же этого места опирается,
повторим, на полностью субъективный критерий, то, что Фрейд
неоднократно называет <внутренним чувством>. Только оно мо-
жет указать, нуждается ли что-нибудь в дополнительном толко-
вании, скрывает ли что-то позади себя или понятно само собой.
Итак, сбор ассоциаций - это второй шаг толкования. Вместе с
элементами сновидения они составляют тот исходный <словарь>,
с которым приходится работать дальше по превращению сно-
видения в отчетливое сообщение. Словарь этот уникален - один
и тот же знак может иметь различные значения психической
жизни разных людей. Вместе с тем для выявления скрытого
содержания сновидения необходимо опираться на знание общих
закономерностей. Это, во-первых, закон осуществления жела-
ний и, во-вторых, механизмы работы сновидения. На основании
этих законов и производится реконструкция той <бессознатель-
ной фразы>, которую <произносит> сновидение, удовлетворяя
то или иное желание.
Каждый ход психоаналитической работы требует, как мы
видим, замыкания на уникальное поле смыслов, индивидуализа-
ции и контекстуализации. Результат же ее оказывается неодно-
значным. Выявив смысл сновидения и лежащее в его основе
желание, мы (вслед за Фрейдом) вынуждены признать, что
сновидение сверх-детерминировано, что за ним прячется не
одно, а несколько желаний. Это делает несколько сомнительным
вывод об одном-единственном значении психического явления,
приводит к пониманию его принципиальной <двусмысленности>
(156, с. 109). Это и неудивительно для мира бессознательного,
не соблюдающего закона противоречия. И, кроме этого, <в
каждом сновидении есть, по крайней мере, одно место, в ко-
тором оно действительно непонятно; это служит пуповиной,
соединяющей сновидение с неизвестностью> (156, с. 88), Все
это, по сути дела, и характеризует особую реальность психиче-
ского. Возникает вопрос, в какой мере мы можем говорить о
методе в отношении столь <произвольного> подхода, как пси-
хоаналитическое исследование? Ведь метод на то и метод, чтобы
не зависеть от обстоятельств его применения и гарантировать
однозначность результатов. И в какой мере мы можем говорить
об истине (как соответствии с реальностью) в отношении по-
движной, сверх-детерминированной и двусмысленной психиче-
87
СУОЙ природы? Психоаналитическое учение явилось попыткой
высказать эту истину на адекватном ей языке. <Каждому вме-
няется в обязанность пользоваться той валютой, которая в
исследуемой стране является господствующей. В нашем случае
это невротическая валюта>, - писал Фрейд (154, с, 42), Бес-
сочнательное не знает критерия реальности, и, говоря о нем,
мы всякий раз должны это учитывать. Демаркационные линии
между фантазией и действительностью, истиной и искажениями
не имеют к нему никакого отношения, что требует от нас
трансформации рациональных методов его познания. Сам Фрйд
оставался сторонником научных идеалов и научного мировозз-
рения, оставляя тем не менее за читателями право определять,
чего больше - бреда в его теории или истины в бреде шизоф-
реника (170), Чем они и не преминули воспользоваться. В
конечном счете этим путем движемся и мы, пытаясь соотносить
толкование жизни и идей автора <Толкования...> с практикой
анализа.
<Я говорил вам, что психоанализ начал как терапия, но я
хотел бы вам его рекомендовать не в качестве терапии, а из-за
содержания в нем истины, из-за разъяснений, которые он нам
дает, о том, что касается человека ближе всего, его собственной
сущности, и из-за связей, которые он вскрывает в самых раз-
личных областях его деятельности>, - писал Фрейд в начале
30-х годов (146, с. 399). Он относился к своему детищу так
же, как и ко всем другим проявлениям человеческого духа. Его
интересовала прежде всего содержащаяся в них истина. И если,
откликаясь на насущные проблемы современного мира (24), его
голос действительно возвышался до пророческого пафоса, если
в нем можно было расслышать не только тревожные ноты, но
и надежду на силу человека противостоять хаосу и безумию,
то происходило это только в бескомпромиссном стремлении к
ней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107